Экономика Иркутской области официально перешла к снижению. Спад или стагнация наблюдаются во всех основных отраслях, за исключением нефтяного сектора, который продолжает оставаться главным локомотивом и «дойной коровой».
Полные годовые итоги подводить еще рано, по многим отраслям нет данных за 12 месяцев. Тем не менее мы постарались собрать все основные цифры и показатели, опираясь на актуальные выкладки Иркутскстата.
Отметим, о замедлении областной экономики и исчерпании «нефтяного чуда» все компетентные эксперты и профильные журналисты предупреждали еще полгода назад.
Переходим к сухим цифрам, в нашем случае они говорят сами за себя.
— Валовой региональный продукт снижался весь 2018 год, спад за три квартала составил, внимание, 5%. Ждем данных за четвертых квартал, но уже понятно, что итог вряд ли кого-то обрадует.
— За минувший год промышленное производство упало на 0,6%. Казалось бы, спад на уровне статистической погрешности, однако следует понимать, что относительный позитив в промышленности обеспечил нефтегазовый сектор — рост на 5,4%. Одновременно с этим обрабатывающие производства просели на 8,1%. И это печально.
В этом смысле особенно показателен официальный график промышленного производства региона за 2015-18 года, на котором хорошо видно, что несмотря на локальные всплески активности линия тренда строго негативна.
— Инвестиции в основной капитал за январь-сентябрь выросли на 6%. Здесь, опять-таки, сказываются инвестиционные программы крупных нефтяных и прочих добывающих компаний, которые наращивают экспорт сырья.
— За январь-сентябрь объем выпуска сельскохозяйственной продукции упал на 2%: 45 млрд. рублей против 47 млрд. рублей за соответствующий период 2017 года. По итогам года производства мяса упало на 2,3%, молоко выросло на 0,2%, выпуск яиц упал на 0,6%. Вот вам и весь хваленый аграрный бум под крылом министра Ильи Сумарокова-младшего.
— Настоящая катастрофа в строительстве. Да, по объемам введенного жилья показатель удалось удержать на уровне 2017 года — локальный рост на 0,9% (982 тысяч квадратов против 973 тысячи квадратов соответственно). Но главная цифра в том, что объем выполненных работ в отрасли упал на чудовищные 29,8% (!!!). В абсолютных цифрах это 98 млрд. рублей против 130 млрд. рублей годом ранее. В самое ближайшее время стоит ждать ухода с рынка и банкротства нескольких крупных компаний.
— Лучше дела обстоят в торговле. Розница выросла на 3,3% (344 млрд. рублей), оптовая торговля поднялась на 2,1% (725 млрд. рублей), сфера услуг взлетела на 5,2% (99 млрд. рублей), общепит рос на 5,5% (15,5 млрд. рублей). Хорошие показатели, свидетельствующие о некотором оживлении потребительского спроса.
— Непростая ситуация в транспорте. Пассажирские перевозки упали на 12%: 153 млн. человек в 2017 году против 135 млн. человек в 2018 году. Перевозка грузов выросла на 0,2% в пределах погрешности.
Какой вывод можно сделать из приведенных выше цифр? Он прост — экономика Иркутской области перестала расти и постепенно переходит к стагнации, а затем и к рецессии. Ничего неожиданного в этом нет, об исчерпании сырьевой модели развития сказано немало, и не только региональными экономистами.
Ужасающего спада, сравнимого с ситуацией 2008-09 годов, тоже не наблюдается. Нефтяной бум выдыхается постепенно, сглаживая резко негативные тенденции в смежных отраслях. Однако ситуация в обрабатывающей промышленности и строительстве говорит о том, что переходный период позади — впереди областные финансы может ждать настоящий обвал, причем на горизонте уже начавшегося 2019-ого финансового года.
Чем отвечает на эти грозные вызовы правительство губернатора Сергея Левченко, премьер-министра Руслана Болотова и министра финансов Натальи Бояриновой? Сказками про Иркутские пятилетки и Госплан. Ха-ха. Но дальше смешно уже не будет.
Пока суд да дело (в прямом смысле), в «Саянскхимпласте» уже сменился генеральный директор.
А именно, в базах данных указан Михаил Александров, числящийся руководителем с 18 июня 2025-го.
И он же – вот совпадение – является руководителем ОАО «Ангарский завод полимеров».
Пресс-служба компании «Сегежа групп» бодро рапортует, что в следующем году в России может начаться массовое строительство многоэтажных домов из дерева. Сейчас, мол, идут последние испытания и разрабатываются нормативные документы.
Иван Дмитриевич Матвеев долгое время оставался в тени своего отца, Дмитрия Геннадьевича Матвеева, чья личность и деятельность сделали его заметной фигурой в Иркутске.
Все большую популярность набирает очередной шедевр бюрократического творчества – мастер-планы развития городов. Их в своем ежегодном послании поручил создавать Владимир Путин, определив, что минимум 200 городов всей страны должны обзавестись новомодной стратегией развития.
Как становится известно, региональный оператор зоны «Север» в Иркутской области — «Северный региональный оператор ТКО» (СРО ТКО) — недавно получил льготный лизинг на 8 новых мусоровозов при поддержке областных чиновников и Минприроды РФ на сумму в 92,2 миллиона рублей.
Пока высокие чины на Петербургском форуме перешёптывались о судьбе проекта «Сила Сибири-2», в Улан-Удэ по генплану уже прочертили трассу будущего газопровода. Однако уверенности в том, что газ дойдёт до батарей местных жителей, как не было, так и нет.
Совет директоров лесопромышленного холдинга Segezha Group на июньском заседании назначил Кирилла Арсентьева на должность президента компании.
Кирилл Арсентьев сменил на посту президента Александра Крещенко, который возглавлял холдинг с июля 2024 года.
В Усть-Куте активно развивается новый жилой микрорайон Иркутской нефтяной компании. Первые два дома для сотрудников Иркутского завода полимеров и их семей практически готовы к финишной отделке: штукатурные работы планируют завершить уже к концу июня.
Сногсшибательная новость появилась в эфире 17 июня. Во всяком случае, таковую снабдило в своем Телеграм-канале плашечкой «Срочно» информагентство IrkutskMedia. Мол, не исключено, что изъятый у Виктора Круглова «Саянскхимпласт» передадут в собственность региона.
Арбитражный суд Иркутской области удовлетворил иск Росприроднадзора к «Усольскому свинокомплексу». Но речь идет не о взыскании 87,9 миллиона рублей за вред, причиненный почвам. Требования истца о возмещении вреда в денежной форме заменили на «устранение ущерба окружающей среде в натуре».
_17005226_b.jpg)
