Как Брижитт Бардо раз в жизни в умном фильме снялась
55 лет назад великим и ужасным Годаром был снят фильм «Презрение» с участием великой и прекрасной Бардо. Словно бы изменив всем принципам возглавляемой им «новой волны» французского кино, Жан-Люк Годар снял цветную, красочную, широкоэкранную и вообще проголливудскую экранизацию романа популярного итальянского беллетриста Альберто Моравиа, да еще и задействовал в ней первейшего европейского секс-символа того времени – обворожительную Брижитт.
Уставший киносценарист Поль (Мишель Пикколи) мучается от невыносимой тяжести сладкой жизни. Простоватая жена сценариста Камилла (Брижитт Бардо) холодеет к интеллектуальному супругу не по дням, а по часам; денег нет; будущее туманно. А как только выдался шанс заработать наконец приличный гонорар (для чего и надо-то всего-навсего написать сценарий по мотивам общеизвестной «Одиссеи» Гомера), Поль тотчас оказывается между Сциллой искусства и Харибдой бизнеса – знаменитым заезжим режиссером Фрицем Лангом (Фриц Ланг) и упрямым стяжателем-продюсером Джереми Прокошем (Джек Паланс).
Как известно, богемное существование в шестидесятнической Европе – наилучший декор для страданий «лишних людей» со времен пушкинско-лермонтовской аристократической России.
Шестой фильм Годара не вписывается в число прочих шестидесятнических шедевров режиссера, как не вписался в финальный поворот шикарный красный автомобиль противного продюсера Прокоша. Словом, признанный мастер вроде как продался с потрохами большим коммерческим боссам от синематографа: де-юре все выглядело именно так.
Де-юре – да не де-факто. На деле «Презрение» – очередной холодный и издевательский интеллектуальный фарс главного киноавангардиста всех времен. Ничего в привычной манере режиссера тут не изменилось – он всего лишь воспользовался новой для себя формой. Бардо в кадре не раздел, да к тому же заставил ее зачитывать целыми абзацами избранные места из всамделишной книжки Фрица Ланга (где еще, кроме как у Годара, можно такое встретить?).
Вдоволь Годар покуражился над модным тогда Антониони, а от голливудского стиля по итогам не оставил в своем фильме решительно ничего. При этом печальная величественность, коей с первого до последнего кадра проникнуто «Презрение», ничуть не противоречит вышесказанному: это кино можно воспринимать и абсолютно всерьез – как подлинную драму бергмановского толка. Именно за такие штуки мы, синефилы, и чтим Годара.