Чайка низкого полета

Фигура Юрия Чайки, который в пятницу будет утвержден в должности нового генпрокурора, поставила крест на идее реформировать Генпрокуратуру по западным образцам. Об этом в понедельник он сам заявил сенаторам.

Идее реформировать российскую Генпрокуратуру столько же лет, сколько Владимир Путин провел в кресле президента. Суть проблемы в том, что российская Генпрокуратура имеет одновременно функции следствия и надзора. То есть, грубо говоря, контролировать работу этого влиятельного ведомства должно оно само, то есть никто. Для решения проблемы предлагались разные средства. К примеру, несколько лет назад полномочный представитель правительства в Конституционном, Верховном и Высшем арбитражном судах Михаил Барщевский написал статью о том, что должности министра юстиции и генпрокурора необходимо совместить, поскольку многие функции этих структур дублируют друг друга. В частности, по его мнению, Минюсту должен был отойти весь следственный аппарат, а за Генпрокуратурой в таком случае остались функции гособвинения и уголовного преследования. Обсуждалась и идея создания единого следственного комитета по образцу американского Федерального бюро расследований, что тоже бы лишило прокуратуру части полномочий. Надзорные функции предлагалось передать судам.

Первый раз к преобразованию Генпрокуратуры вплотную подошел еще Дмитрий Козак, которому была поручена судебная реформа, так в итоге и не доведенная до конца. Попытки заставить Генпрокуратуру поделиться своими функциями с другими силовыми ведомствами натолкнулись на сопротивление генпрокурора Владимира Устинова, который был ярым противником реформы и совершенно не собирался передавать кому-либо доставшиеся ему полномочиями.

Преимущества Генпрокуратуры в ее нынешнем виде Устинов за время своей работы доказал президенту на многих красноречивых примерах, от разгрома НТВ до дела ЮКОСа.

Второй раз угроза передела полномочий замаячила перед Генпрокуратурой в виде административной реформы. Возможность реформировать ведомство допускал, в частности, премьер-министр Михаил Касьянов. Однако и тогда довести изменения до конца не получилось. Касьянова сменил Михаил Фрадков, а административная реформа по большому счету так и не коснулась силовых структур, ограничившисть рядовыми министерствами.

В очередной раз надежда появилась, когда в отставку был отправлен генпрокурор Устинов. Во всяком случае, одним сильным противником у реформы стало меньше.

Когда Путин внес на рассмотрение Совета федерации кандидатуру министра юстиции Юрия Чайки, это сразу напомнило о давней идее реформировать ведомство путем фактического объединения его с Минюстом. В этом случае кадровое решение Путина выглядело бы совершенно логичным. Однако будущий генпрокурор развеял надежды еще до того, как прошел через процедуру утверждения в Совете федерации.

В понедельник Чайка доступно объяснил, что не является сторонником реформы Генеральной прокуратуры. Сделал он это в стенах того же Совета федерации, где отвечал на вопросы сенаторов. Чайка довольно резко заметил, что обсуждать вопрос об отделении следствия от прокуратуры «категорически нельзя». Как минимум, кандидат в генпрокуроры считал такую реформу преждевременной. «В Казахстане это сделали (отделили следствие от прокуратуры. – «Газета.Ru»), а потом отказались. Нам не стоит повторять чужие ошибки», – привел пример будущий генеральный прокурор России. «На Западе нас осуждают за совмещение надзорных и следственных функций. На самом деле с введением в действие нового уголовно-процессуального кодекса большая часть надзорных функций перешла судам, а прокуратура получила только контрольные функции», – объяснил Чайка. Претендент на прокурорское кресло пообещал сохранить и прежнюю систему руководства Генеральной прокуратурой с заместителями, которые одновременно возглавляют управления ведомства в федеральных округах. Мнение Чайки по поводу реформы вряд ли можно считать только его личным. Очевидно, что эту точку зрения разделяет и тот, кто Чайку предложил, то есть президент Путин.

Хотя эксперты и расходятся во мнении по поводу самой реформы прокурорского ведомства, в одном они согласны друг с другом: вероятность того, что Чайка займется реформой, стремится к нулю.

Так, экс-генпрокурор Юрий Скуратов считает, что если переподчинить прокуратуру Минюсту, «министр юстиции сможет давать генпрокурору обязательные для исполнения указания». «То есть фактически тогда ни одного крупного чиновника в России нельзя будет привлечь к ответственности, поскольку рука руку моет и своя рука – владыка», – делает вывод Скуратов. Андрей Рябов из Московского фонда Карнеги отмечает, что реформа была бы невыгодна самому президенту. «Президенту нужен непосредственный рычаг управления Генпрокуратурой, минуя все промежуточные инстанции, в том числе и те, которые могли бы появиться в случае проведения судебной реформы с переподчинением Генпрокуратуры Минюсту», – сказал политолог.

Член думского комитета по безопасности от КПРФ Виктор Илюхин полагает, что реформа прокуратуры должна проходить в другом ключе. «Я бы прокуратуру укреплял – я бы ей вернул право принесения протестов на судебные решения и так далее, чтобы она была действительно мощным противовесом коррупции», – заявил Илюхин.

Как сказал депутат, рассчитывает он только на то, что «Юрий Яковлевич, сев в кресло генпрокурора, подумает: а надо ли урезать собственные штаны?»

Председатель комитета Совета федерации по конституционному законодательству Юрий Шарандин отметил, что вопрос о разделении функций прокуратуры как надзорного органа и органа, который осуществляет гособвинение, пытаются решить во всем мире. Сейчас генпрокуратура, по мнению сенатора, «сама себя контролирует». Но рано или поздно, говорит Шарандин, «прокуратура должна будет дать ответ на этот назревший вопрос».