Театральные пути неисповедимы

Экспериментальный курс Иркутского театрального училища заканчивает третий год обучения. Находясь под эгидой академического драматического театра, свои работы он показывает на профессиональной сцене.

Последний спектакль «Очень простая история» по пьесе Марии Ладо студенты репетировали с режиссёром Театра сатиры Санкт-Петербурга, педагогом Академии театральных искусств Ахматом Байрамкуловым.

Внимательно наблюдая за образовательным процессом на курсе, захотелось задать постановщику некоторые вопросы. Первый: каким образом он оказался сопричастным к работе студентов училища?

- Меня пригласили любимые мною директор театра Анатолий Андреевич Стрельцов и народная артистка Наталья Васильевна Королёва. Почему я говорю «любимые»? Потому что судьба нас свела в самом начале творческого пути. Я абсолютно случайно оказался в Черкесске на дипломном спектакле; они, занесённые непонятно какими ветрами в этот город, тоже работали там. Молодые актёры стали моей первой театральной любовью на профессиональной сцене - это исполнители, с которыми я ставил спектакль по пьесе Михаила Рощина «Муж и жена снимут комнату», в нём они играли роли мужа и жены.

С тех пор прошло тридцать лет, встречались редко. По работе вообще не сталкивались, но дружба сохранилась. Узнав о том, что я преподаю в Театральной академии, Королёва, будучи педагогом училища, попросила меня провести мастер-классы со студентами своего курса. Ради того, чтобы с ними повидаться, год назад я приехал в Иркутск. В сентябре мы десять дней провели с ребятами на Ольхоне.

Это время вспоминаю как сон, как сказку. Байкал действительно потрясающее, мистическое место. Я никогда не верил, что подобное возможно, теперь в этом абсолютно убеждён. Уроки, на которые со мной приезжал ещё педагог по сценическому движению, не прошли бесследно. По существу, это были занятия, которые предполагали этюды и упражнения на основе конкретной пьесы. «Очень простую историю» я раньше не знал, а когда прочёл, по уши в неё влюбился. То, что я сегодня с ребятами выпускаю спектакль, процентов на пятьдесят состоялось благодаря моему очарованию драматургией Марии Ладо.

- В чём заключается это очарование?

- Хорошая современная пьеса сегодня редкость. Модная драматургия, которая идёт на сценах театров многих городов России, в большинстве своём мне чужда. Я человек другого поколения, не люблю, когда со сцены звучит похабщина, преподносится порнуха или чернуха. Я не считаю себя солнечным оптимистом, не стремлюсь к тому, чтобы в театре было всё гладко, просто я хочу, чтобы пьеса была написана о жизни, которая всегда многогранна, смешна, трагична и мудра, а ещё пьеса должна быть написана талантливой рукой. Подобное сочетание встречается редко. Работая в прошлом году над «Очень простой историей», закончив мастер-классы и сказав друг другу «до свидания», мы вдруг загорелись желанием продолжить общение с пьесой Марии Ладо.

- Вы жили в Питере, студенты находились в Иркутске. Как строился репетиционный процесс?

- Зимой ребята приехали в Санкт-Петербург, где на Крестовом острове, в красном уголке гостиницы, я продолжил работу, которая увлекла окончательно.

Пьеса удивительна по своему языку, теме любви. Надо сказать, любое настоящее произведение искусства мировой литературы, как правило, о любви, о вечных чувствах в их божественном, вечном, всевластном проявлении. Пьеса Ладо - о любви и ценностях современной жизни, которые каждый человек выбирает для себя сам.

Проблема, обозначенная в драматургии, стала сегодня актуальной, потому что каждый из нас видит, какое резкое расслоение произошло в обществе, его идеологии, морали. Я прошу одного художника, чтобы он повторил картину Кустодиева «1905 год». На ней изображён русский мужик с длинным красным флагом, который идёт по толпе и в следующем шаге замахивается на церковь. Ничего не изменилось, только вместо красного полотнища флагом стал длиннющий развевающийся доллар. Очень важно в наше время, когда многие сломались, не выдержали испытания искушением, говорить о том, чему мы поклоняемся, кому молимся, что для нас ценно.

- Героем пьесы, в прямом смысле, становится мелкий воришка и пьяница. Во все времена считалось, что бедность не порок, но и пьянство не добродетель. Вас не смущает такая характеристика образа?

- Мне кажется, спектакль правильно рассказывает историю, предложенную автором. Насколько это будет художественно и убедительно, говорить пока рано. Но то, что она не испортит исполнителей, это я гарантирую.

- Какие отношения у вас сложились с художественным руководителем курса Геннадием Шапошниковым? В педагогической деятельности вы идёте в одном направлении?

- С Геннадием Викторовичем мы знакомы мало, но я всегда придерживаюсь мнения, что вершины сходятся. Если его педагогика и моя истинные, они обязательно сойдутся. Чем бы я ни занимался, во главу угла всегда ставлю мораль, этику, с них начинается профессия, в этих качествах цементируется её фундамент. Когда в человеке нет нравственного начала, ничего не получится, ничем нельзя прикрыть этическую ущербность. В этом смысле, мне кажется, с Шапошниковым мы ведём речь об одном и том же. Правда, о результатах говорить ещё рано.

В театре очень часто бывают случаи, когда артист лет двадцать сидит без работы, и вдруг в нём прорываются такие глубины, о которых никто из окружающих и не догадывался. Оказывается, все эти годы в нём зрели, копились человеческие и профессиональные качества. Пусть у сегодняшних студентов успехи скромные, но на репетициях я часто был потрясён: драматургический материал ребят возвысил, сделал взрослее и мудрее. Я рад, что от нашего общения они выросли. Что причина тому - работа со мной, педагогика, заложенная в них ранее, или естественный ход вещей, - не знаю, но они стали другими.

- Ребята нашего училища отличаются от студентов столичных театральных вузов?

- Конечно, отличаются. Когда ваши молодые люди приехали в Санкт-Петербург, я им сказал: у всех руки должны лежать на столе, ладони открыты, говорим всё, что считаем корректным, ничего друг от друга не скрываем. Главный педагог здесь - Питер, аура этого мистического города, которая очень много даёт и чего лишены ребята из провинции. Но у ваших студентов есть свои преимущества, у них больше подлинности, природной органики.

- Чем отличаются? Степенью таланта, зажатостью или робостью?

- На одной из репетиций я отметил, что среди них нет неодарённых, но всех подводят характеры. Они чувствуют себя незаменимыми, на курсе всего десять человек, поэтому нет скамейки запасных. Дар - понятие необъяснимое, никто не скажет, что это такое. Если вижу, что человек бледнеет, краснеет, плачет, смеётся, - значит, талантливый. А дальше начинается культура, характер, природная пытливость, заложенное или отсутствующее милосердие, сострадание - всё зависит от накопления этих качеств. Мне будет трудно расставаться с вашими ребятами, но я привык прощаться со студентами. Надеюсь, что не только пути Господни неисповедимы, но и театральные тоже. Неизвестно, с кем и когда сведёт судьба.

Только один спектакль по пьесе «Очень простая история» был показан в середине июля на камерной сцене академического драматического театра. Впереди следующий год обучения, выпускной для ребят экспериментального курса. Возможно, спектакли, которые называют в училище дипломными, войдут в репертуар театра. В экспериментальном обучении профессии актёра возможно всё.