Собранные на строительство часовни деньги бесследно исчезли
3 января 1994 года через 12 минут после взлета в районе поселка Мамоны упал самолет Ту-154 (бортовой номер 85656), выполнявший рейс Иркутск - Москва. Погибло 125 человек, в том числе пятеро маленьких детей, один грудной ребенок и 16 иностранцев, граждан Германии, Китая, Австрии, Индии, Японии, Франции.
Причина крушения воздушного лайнера - поломка воздушного стартера. Его осколки пробили мотогондолу двигателя и разрушили топливопроводы, при пожаре вышли из строя все три гидросистемы.
Безымянная могила
Когда самолет рухнул на землю, передняя его часть врезалась в коровник, а хвост отлетел за автотрассу и упал в поле. Помимо пассажиров и экипажа в катастрофе погиб житель села Мамоны - скотник Михаил Сальников. В тот день он с утра работал в коровнике.
Ликвидаторы последствий крушения, прибывшие на место происшествия, теряли сознание, их отпаивали водкой. В районе коровников туши животных смешались с частями человеческих тел. Руки, ноги, головы лежали на снегу, висели на столбах и заборе.
Целые тела находили лишь в поле, куда отлетел хвост самолета. Останки же, которые ликвидаторы собирали в коровниках, идентифицировали с трудом. Мать погибшей в катастрофе стюардессы смогла похоронить лишь руку своей дочери. Поэтому многие родственники погибших считают могилой именно место катастрофы и каждый год 3 января приезжают в Мамоны, чтобы почтить память безвременно ушедших.
Однако на этом месте до сих пор, спустя 11 лет, лежит лишь бетонный крест, больше напоминающий брошенный строительный мусор, нежели памятник. Обещанную часовню так и не построили, имена погибших не обозначили. И куда делись деньги на строительство часовни, которые собирались, что называется, всем миром, так и остается загадкой.
Тем не менее корреспонденту "СМ Номер один" все же удалось выяснить некоторые подробности этой истории с деньгами.
Безнравственно о нравственном долге
10 мая 1994 года, в родительский день, на месте катастрофы состоялась панихида. К этому времени в Иркутске уже был создан общественный фонд "Живи и помни", целью которого являлся сбор средств на строительство мемориального комплекса в Мамонах. После панихиды попечительский совет этого фонда выступил с обращением к собравшимся и призвал всех переводить деньги на расчетный счет, открытый в Востсибкомбанке. "Обозначить это место на земле - наш нравственный долг перед погибшими", - заявляли учредители фонда.
Общественное объединение "Живи и помни" возглавлял Антон Шлойдо, генеральный директор Иркутскпромстроя, а со стороны городской администрации попечительский совет представлял Сергей Дубровин, в то время вице-мэр, а сейчас депутат Госдумы от Иркутской области.
Через год после трагедии архиепископ Иркутский и Ангарский Вадим отслужил в Мамонах молебен. К этому времени на месте крушения установили и памятный знак - железобетонный крест с вмонтированными обломками самолета. Тогда же было официально заявлено, что этот крест - лишь часть будущего мемориального комплекса. Основой же якобы станет часовня, которую начнут возводить весной 1995 года на средства города и пожертвования.
Городская администрация выделила на строительство 50 миллионов еще неденоминированных рублей. Кроме того, деньги на счет перечислили многие крупные предприятия и организации Иркутска, значительные средства поступали от частных лиц. Счет пополнялся, причем не только рублями. Обозначить это место на земле хотели и иностранные государства, граждане которых погибли в Мамонах. Большая сумма пришла из Японии. Потом в Стране восходящего солнца вышла книга о девушке, чья жизнь оборвалась в поле над Иркутском. Но в самом Иркутске уже давно все забыли о людях, которые 3 января 1994 сели на этот злополучный рейс до Москвы.
Сергей Дубровин на вопрос, где деньги, так и ответил:
- Забудьте и не вспоминайте об этом. Это же горе, а вы будоражите. На счету этом денег не было, администрация только выделила средства, а больше ничего не собрали. Что было, отдали родственникам погибших. Про фонд ничего сказать не могу. Я в то время тысячи фондов возглавлял.
Антон Шлойдо, генеральный директор Иркутскпромстроя, тоже заметил, что собранных средств было крайне мало. На них установили бетонный крест, а на часовню не хватило.
Премия за часовню, которой нет
Крест, кстати, был изготовлен на Шелеховском заводе железобетонных изделий. Потом руководители фонда говорили, что на него было затрачено 60 миллионов рублей. Однако родственники погибших сомневаются, что два бетонных блока могли стоить таких денег. К тому же они полагают, что, по логике вещей, ЖБИ изготовил бы этот крест совершенно бесплатно. Потому что в то время все предприятия откликались на эту беду.
Художник Сергей Элоян, который вместе с Евгением Скачковым принимал участие в создании креста, говорит, что работа эта вроде бы оплачивалась, но заявить это ответственно не может - много времени прошло.
Точно известно лишь, что Сергей Элоян был удостоен первой премии на конкурсе проектов мемориальной часовни в Мамонах. Это была денежная премия, но точную ее сумму художник не помнит, говорит лишь, что она была небольшая.
Согласно проекту, часовня должна была быть открытой с четырех сторон. Выполнить ее предполагалось из бетона с мраморной отделкой. Внутри, на стенах, должны были быть выбиты имена всех погибших в авиакатастрофе.
6 декабря 1997 года военно-транспортный самолет "Руслан" рухнул на жилой дом в Иркутске II, и катастрофа в Мамонах отошла на второй план. На часовню в Иркутске II снова уже собирали средства. А что стало с деньгами со счета общества "Живи и помни", так и осталось загадкой. В 1999 году Востсибкомбанк прекратил свое существование. Документы не сохранились, и выяснить, сколько денег было на счету, невозможно.
Живи и помни: денег нет
Сейчас многие власть предержащие заявляют, что все деньги, собранные на строительство часовни в Мамонах, лопнули вместе с банком. Однако, как сообщили "СМ Номер один" в Иркутском отделении Центробанка, в списке заявленных кредиторов Востсибкомбанка общество "Живи и помни" не значится.
Таким образом, либо все средства были сняты до закрытия банка, либо на счету оставалась такая мизерная сумма, что о своих правах на эти деньги заявлять никто не стал.
Как бы то ни было, даже по самым приблизительным подсчетам, сумма на счету должна была накопиться весьма приличная. Ослепленные горем родственники, друзья и знакомые погибших отдавали на храм последнее.
В то, что на все собранные деньги можно было лишь положить на землю кусок залитой бетоном арматуры, сейчас не поверит даже младенец.
Но тогда, сразу после катастрофы, люди свято верили, что на залитом кровью 125 человек поле в Мамонах, обязательно установят часовню или хотя бы памятник с именами всех погибших. Однако этого так и не произошло.
