Пьём чашу жизни до дна и миримся с осадком. Тайны русской души от Джона Голсуорси
Романы «Остров фарисеев», «Братство» и «Сильнее смерти», трилогии «Сага о Форсайтах», «Современная комедия» и «Конец главы», пьесы «Джой», «Правосудие», «Мёртвая хватка» и «Семейный человек», сборники рассказов и стихов, новеллы, эссе, статьи и письма.
14 августа литературный мир отмечает 155‑летие со дня рождения выдающегося английского писателя и драматурга, лауреата Нобелевской премии по литературе, члена ордена Заслуг, основателя и первого руководителя ПЕН‑клуба Джона Голсуорси.
Родился классик британской литературы 14 августа 1867 года в Кингстоне в обеспеченной семье юриста и дочери фабриканта. Литературную деятельность начал в 1897 году со сборника рассказов «От четырёх ветров». Спустя ещё год из печати вышел первый роман Голсуорси «Джослин». В 1906 году Голсуорси дебютировал как драматург с пьесой «Серебряная коробочка», имевшей большой сценический успех, и опубликовал роман «Собственник», ставший отправной точкой в многотомном описании жизни семьи Форсайтов, над которым писатель трудился 15 лет.
Сегодня имя Джона Голсуорси ассоциируется в первую очередь с монументальной серией романов и рассказов «Сага о Форсайтах», с огромным успехом экранизированной Дэвидом Гайлзом и Джеймсом Селланом Джонсом в 1966 году и Энди Уилсоном, Кристофером Менолом и Дэйвом Муром в 2002‑м.
Кадр из сериала «Сага о Форсайтах». Великобритания, 2002 год
Скончался Джон Голсуорси 31 января 1933 года в Лондоне от опухоли мозга. За два месяца до ухода из жизни смертельно больному писателю была присуждена Нобелевская премия по литературе с формулировкой «за высокое искусство повествования, вершиной которого является „Сага о Форсайтах“».
Джон Голсуорси с большим почтением относился к русской литературе и с огромным интересом к характеру русского народа. Именно мыслями английского классика о России и русском характере, которыми он поделился в статьях «Туманные мысли об искусстве», «Русский и англичанин» и «Ещё четыре силуэта писателей», написанных соответственно в 1911, 1916 и 1928 годах, мы решили наполнить нашу традиционную подборку цитат к юбилею писателя.
Произведения Гоголя, Тургенева, Достоевского, Толстого, Чехова – поразительная искренность и правдивость этих мастеров – позволили мне, думается, проникнуть в некоторые тайны русской души, так что русские, которых я встречал в жизни, кажутся мне более понятными, чем другие иностранцы.
Только дурак может утверждать, что он знает всё: чужая душа, несомненно, тёмный лес; но русская душа представляется мне лесом менее тёмным, чем многие другие, – отчасти потому, что достоинства и недостатки русских так бросаются в глаза англичанину, отчасти же потому, что великие русские писатели, доставившие мне столько наслаждения, велики превыше всего своей правдивостью.
Писатель может вообразить, что стоит ему добросовестно зарегистрировать обыденные чувства и события, и у него получится такой же изумительный рассказ, как у Чехова. Увы!.. Западному писателю гораздо труднее, чем русскому, обойтись в рассказе без чёткой композиции, хотя многие западные писатели сейчас, как видно, так не считают.
Невозможно себе представить большего фантаста, чем Достоевский, и никто не умел так живо изобразить реальную ситуацию.
Пьесы Чехова в английских постановках никогда нас полностью не удовлетворяют – отчасти потому, что они написаны для русских актёров, вероятно, лучших во всём мире.
Русские всегда выражают то, что чувствуют; а вот нам, людям Запада, свойственно идти наперекор своим ощущениям. Если мы чувствуем себя скверно, мы становимся юмористами или на худой конец романтиками. Будь у Стивенсона крепкое здоровье, он мог бы стать великим трагическим писателем, но с его болезнью ему ничего не оставалось, как быть жизнерадостным.
Русский характер, если можно говорить о нём как о чём‑то едином в стране, населённой многими народами, практически безразличен к ценности времени и места; главное для него – чувства, а ещё больше, пожалуй, – выражение чувств, так что он не успевает достигать своих целей до того, как новые волны чувств смывают их прочь.
Русский человек, во многих отношениях чрезвычайно привлекательный, неспособен, мне кажется, остановиться на чём‑то определённом. Поэтому он всегда был и, думается, всегда будет жертвой той или иной бюрократии.
Для русского материальные ценности и принципы, за ними стоящие, значат слишком мало, а чувства и выражение их – слишком много. Я, конечно, говорю так с точки зрения англичанина. Русский сказал бы, что для нас материальные ценности и принципы, за ними стоящие, значат слишком много, а чувства и выражение их – слишком мало.
Русский характер – это непрестанные приливы и отливы, и чисто русское словечко «Ничего!» хорошо выражает фатализм этих нескончаемых колебаний.
Русский жадно накидывается на жизнь, пьёт чашу до дна, потом честно признаёт, что обнаружил на дне мутный осадок, и как‑то мирится с этим разочарованием. Англичанин берёт чашу осторожно и прихлёбывает маленькими глотками, в твёрдой решимости растянуть удовольствие, не взмутить осадка и умереть, не добравшись до дна.
Нам следует усвоить, что в России время и пространство не имеют того значения, какое они имеют у нас, что жить для русских важнее, чем овладевать жизнью, что чувства там не стесняют, а дают им полную волю; что в России встречаются не только крайности жары и холода, но и крайности скепсиса и веры, интеллектуальной тонкости и простодушия; что правда для вас имеет совсем другое значение; что нравы у вас иные, а то, что мы называем «хорошим тоном», для вас бессмысленная условность.
В вашей литературе нас особенно пленяет правдивость, глубокая и всеобъемлющая терпимость. Насколько мне известно, вас в нашей литературе особенно привлекает здравомыслие и утверждающая сила, то есть то, что для вас непривычно и ново. Смею надеяться, что вы не заразитесь этим от нас; что никакое сближение между нами не замутит духовной и умственной честности ваших писателей, не лишит их искренности. Если вы восхищаетесь нашей более энергичной литературой, её насыщенными сюжетами, её позицией «К черту психологию!», то, прошу вас, для вашего же блага, восхищайтесь издали, не давайте ей коснуться вас слишком близко!
Ну а в завершение несколько самых знаменитых фраз из произведений Голсуорси, давно и прочно вошедших в сборники афоризмов и высказываний великих людей:
Человек всегда совершает ошибку, когда выходит из себя.
Люди, которые не живут, прекрасно сохраняются.
Смотреть сверху вниз – явный признак того, что ты ниже других.
Нелегко перекинуть мост через пропасть, созданную гордостью.
Не давайте уходить ничему, что можно удержать; потому что то, что уйдёт, уже невозможно вернуть.
Жизнь очень напоминает драку мартышек из‑за пустого ореха.
Одиночество – это ещё не самое скверное в дни испытаний; самое скверное – сидеть сложа руки.
Смерть чем плоха? Уходишь, а то, что любил, остаётся.
Истинно великие люди не болтают и не толкаются в толпе – они плывут одни в своих лодочках по тихим протокам.
Фото: kinopoisk.ru
_26224632_b.jpg)
