Перестаньте лечить детей

Доктор Волков: «Таблетками родители лечат не ребенка, а свою депрессию».

— Часто ты видишь детей, которым из лучших побуждений навредили взрослые?

— Часто. Самая распространенная ситуация: ребенок болеет, взрослым страшно, и, чтобы избавиться от собственного страха, они ребенку дают таблетку. Что на самом деле странно.

— Так что же? Не надо таблеток?

— Это отдельный разговор. Но ведь чаще всего лечат, условно говоря, не пневмонию, а боязнь взрослых, как бы ребенок пневмонией не заболел.

— Чем это вредит?

— Как это чем?! Таблетка организму не дает отработать иммунную программу. Если ее подавить, то она будет обязательно воспроизведена. Организм на болезнях учится ходить. Это тренинг иммунной системы. А как только начинается лечение, заканчивается тренинг.

— А как же быть с часто болеющими детьми?

— Именно потому, что программу прерывают, ребенок и болеет. Что такое хроническая болезнь? Это либо организму не дают отработать программу, блокируя ее таблетками. Либо нагрузка извне на организм такая, что эта программа без конца включается.

— Так что? Надо перестать лечить ребенка?

— Надо попробовать. Скорее всего, он переболеет и спокойно будет жить дальше. Организм рассчитан на то, чтобы самому справляться. Лекарства для него — штука совершенно противоестественная. Всегда яд.

— А почему же тогда от лекарства всегда легче?

— Мы, как в том анекдоте: хотим «шашечки» или ехать? Мы хотим получить облегчение или получить здорового человека? Мы же лекарством прерываем деятельность организма по собственному восстановлению.

Есть ситуации, когда вмешиваться нужно. Жизненно необходимо. Но проблема взрослых как раз в том, что ребенка пичкают лекарствами профилактически.

Детский организм очень легко разбалансировать. Обратно значительно труднее.

— Выходит, ребенок должен переболеть определенной порцией болезней?

— Конечно. И эта порция индивидуальна. Все зависит от стартовых возможностей, которые организм получил еще внутриутробно. Если мама сидела на таблетках с детства, то, конечно, ребенка ей, может, и помогут врачи выносить, но рассчитывать, что он будет здоров, не стоит. Но у растущего организма огромный ресурс. Он больше склонен не к поломкам, а к недоделкам. Его достраивать надо.

— Есть специфические болезни роста?

— Есть, конечно. Например, быстрый рост провоцирует болезненность суставов.

Рост идет всегда быстрее созревания. Сначала организм дает рывок роста, а потом достраиваются регуляции и функции. Естественно, это вызывает дисбаланс. А это значит, что ребенка, у которого заболели коленки, не нурофеном нужно пичкать, от которого печень страдает, а дать ему возможность энергетику пополнить.

— Это что, значит, нужно его больше кормить?

— Не больше, а правильнее. Не грузить его едой, а дать возможность с помощью еды получить возможности. Чтобы боролся с проблемами в организме.

— А есть правила питания для детей, которые категорически нельзя нарушать?

— Есть. Нельзя кормить насильно, нельзя кормить консервами. Под консервами надо понимать любую продукцию, предназначенную для долгого хранения. Соки в упаковках — тоже консервы. Нельзя в качестве питья без конца давать чаи, компоты, газировки вместо чистой воды.

— Вот с едой и с вредными таблетками мы разобрались. А чем еще взрослые вредят детям?

— Прививками. Вернее, не прививками как таковыми, а принципами вакцинации. В статистику прививок, оказывается, заложен процент несчастных случаев. То есть часть детей могут умереть или остаться инвалидами после прививки. Это мотивируется тем, что социум должен жертвовать какими-то своими членами, чтобы оставаться здоровым. Но социум совершенно при этом нездоров. Количество хронических заболеваний на фоне прививок значительно выше, чем без них. Потому что это повреждение иммунитета. В роддомах младенцам вводят туберкулезную вакцину. А у 9 из 10 родившихся детей ослаблен иммунитет. Им стресс в виде живой туберкулезной вакцины как приговор. Дальше иммунитет развивается неправильно. При этом множество привитых людей все равно заболевают туберкулезом.

По сложившейся системе вакцинации все дети в три месяца должны получить первую прививку. Предполагается, что у всех младенцев в три месяца идентичные организмы. А этого быть не может. Кто-то готов, а кому-то еще полгода ждать надо. Но участковый врач, как правило, в подобные тонкости не вдается, над ним статистика как дамоклов меч висит.

Есть еще аргумент. К примеру, прививку от полиомиелита полагается делать в три месяца. Основной способ выведения вируса полиомиелита из организма больного — это кал. Я не могу сконструировать ситуацию, при которой трехмесячный ребенок найдет его самостоятельно. Проще проверить его родителей и окружение. А ему не делать прививку. Но это государству сложнее.

Надо изучить возрастные группы, дающие максимальную заболеваемость при инфекционных заболеваниях, и будет совершенно понятно, в каком возрасте разумнее всего делать прививки.

— А в социуме человек может жить без прививок?

— Может. Я считаю, нужно прививать дифтерию и столбняк. Эти вакцины дают определенный иммунный статус. Нам же нужно не просто сделать прививку, а добиться, чтобы правильный иммунный ответ образовался. Если же смотреть на проблему шире, то я допускаю, что вирусы вполне могут оказаться регуляторами генома. Трудно предположить, что система нашего организма так придумана, что все время должна ломаться. Скорее она придумана, чтобы у нее была масса регуляторов, которые поддерживают адаптацию в нужном состоянии.

— А какие еще стереотипы мешают взрослым растить здоровых детей?

— Главный стереотип заключается в том, что якобы существуют для этого универсальные правила. В 60-х Спок произвел революцию в умах, доказав, что детей можно растить по-разному, потому что они разные. Взрослым навязывается тьма инструкций. Самая распространенная — режим кормления. Младенцев — каждые четыре часа. А ребенок он что — немой? Он когда есть захочет, так закричит, ни с чем не спутаешь.

Вот пусть взрослый попробует себя накормить, когда он не хочет есть. Что будет? Через три дня он эту систему пошлет к черту. У ребенка есть другой защитный механизм — все вырвать.

— А если он мало ест? Что, не волноваться?

— По количеству еды нельзя оценивать ни здорового, ни больного.

Вот для чего организму нужна еда? Не для того же, чтобы вписаться в возрастную норму… У организма другая задача. Ему нужно функционировать. Если ребенок это делает нормально, зачем ему больше, чем он съедает?! Бегает, общается, интеллект в порядке… Стандарт по весу и росту нужен для статистического обсчета популяции. Он категорически не годится для общения с конкретным ребенком. Кроме того, понятно, что делать с маленькими — кормить гормонами роста. А что делать с теми, кто выходит за верхнюю границу? Ноги по этой логике обрубать?

Попробуйте на минутку представить внешне среднестатистического ребенка. Это же Хичкока не нужно — монстр получится. Как можно к этому подвинуть живой конкретный организм?

— Что чаще всего родители не воспринимают как сигнал от собственного ребенка?

— Привычки в еде. Бывают дети, которые без конца перекусывают. Подбрасывают в «топку» малые дозы топлива. Если такой ребенок себя хорошо чувствует, то это его способ взаимоотношения с едой. Ну не может он в один присест есть помногу. Организм не приспособлен. Взрослому надо присмотреться к его собственному ритму, а не навязывать свой.

— А как быть, если ребенок поздно ложится спать? Не загонишь в постель до полуночи.

— А как быть, когда часы переводят дважды в год?

— Ты опять говоришь крамольные вещи. Предлагаешь подлаживаться к особенностям ребенка, минуя здравый смысл.

— Исключительно из-за здравого смысла я это и предлагаю. У нас нет права и знания утверждать, что каждого конкретного ребенка надо растить по одним правилам. Это статистический метод, который удобен для популяционных оценок.

Вот в среднем 30 процентов детской популяции в 3 года не произносят букву «р». Дальше что с этим делать? Взрослые все себя считают отдельными, а дети, выходит, все одинаковые. Вот попробовал бы взрослый есть по часам. Три раза в день — в обед 220 граммов мяса, 50 — масла и прочее. Удавился бы на третий день.

При этом семья, которая ложится в 2 часа ночи, с 9 вечера пытается уложить спать ребенка, который все равно не будет спать, пока не угомонятся взрослые. Он спокойно в 12 заснет.

— Ты анархист какой-то…

— Ну, наверное, анархист. Я просто 25 лет с детьми работаю.

— Дети, которые растут в стихии, как они себя личностно проявляют?

— Это, как правило, более гармоничные дети. Такой ребенок может быть хулиганистым, но с ним всегда можно договориться, он вменяем и восприимчив.

Мы говорим: ребенок должен вырасти личностью. А личность — это что? Это должны быть какие-то параметры, свои собственные, а не нами придуманные. Мы же не можем вырастить личность на свой лад, это будет что-то вроде клона. Личность — это свои границы, физические, психические. Если это принять как базовое условие, то социальных проблем значительно меньше будет.

Вообще, когда возникают любые проблемы с ребенком — в еде ли, в общении — нужно прежде всего понять, кто чьи проблемы решает. Ребенок, который сидит дома, а лучше — спит, а еще лучше — спит всегда и не шевелится, он удобен взрослым. Только он растет плохо.

С доктором Волковым беседовала Наталья Чернова