Алтайские журналисты подписали заявление об отказе продаваться

Около 100 журналистов Алтайского края подписали совместное заявление, в котором выразили решительный протест против развязанной в крае кампании против депутата Владимира Рыжкова.

В заявлении говорится о том, что недавно в Барнаул приехала группа лиц, «якобы тесно связанных с высшими чиновниками государственной власти», которая сделала предложение ряду журналистов создать и разместить материалы против Владимира Рыжкова. За размещение материалов, естественно, предлагалось крупное вознаграждение. Далее в заявлении пишется о том, что неназванные лица угрожали отказывающимся журналистам и редакторам, говоря о том, что участие в кампании – тест на лояльность Кремлю. Подписавшие заявление журналисты объявили о том, что участвовать в кампании не будут, призвали население не верить лжи, а власти – «окоротить своих подчиненных».

Новость эта действительно необычна по целому ряду причин.

Прежде всего, то, что с таким гневом описывается в заявлении, является в общем-то обычной практикой использования СМИ – причем далеко не только властью. Это тот «скелет в шкафу» отечественной журналистики, о котором все знают, но редко говорят напрямую. Более того, в региональных СМИ такие кампании часто составляют весомую часть заработка издания и его коллектива – один день такой кампании действительно год кормит. Причем отказ от участия в кампаниях такого рода часто также является вполне доходным делом – например, тот, против кого развертывается кампания, может купить «блок» (оплаченный запрет на размещение материалов против него).

Единственное неписаное правило до последнего времени гласило: не выносить сор из избы, решать без огласки. В этом были заинтересованы все: и организаторы кампаний, и организаторы контркампаний, и СМИ, обслуживающие обе стороны. Даже те СМИ и журналисты, которые зарабатывали репутацию объективных и непокупающихся, также не возражали против такого положения дел. Просто из тех же соображений здравого смысла и чистоплотности – непокупаемость почти всегда заметна по качеству материала, и об этом незачем кричать всем на каждом углу.

Коллективное заявление о подкупе – это очень сильный ход. Чтобы пойти на такое, нужно иметь веские основания. Одной журналистской совести тут явно недостаточно. Через Алтайский край, как и через другие регионы России, прокатились все главные «заказушные» волны, часто санкционирующиеся с самых высоких «верхов». Здесь проходили и президентские выборы 1996 года, и думские 1999-го. Не так давно здесь проходили губернаторские выборы в Алтайском крае, победу на которых после упорной борьбы в двух турах против действующего губернатора одержал актер Михаил Евдокимов. Причем денег обе стороны, как говорят очевидцы, особо не жалели. Ни в одном из этих случаев ни те, кто участвовал в кампаниях, ни те, кто в силу убеждений или иных причин оставался в стороне, не делали никаких публичных заявлений.

Что же так серьезно изменилось с тех совсем недавних пор?

Собственно, сами правила игры. Тайное обделывание дел через неформальные встречи с журналистами и редакторами было всеобщим правилом тогда, когда все участники – как власть, так и ее оппоненты – были хотя бы примерно в равных условиях. То есть сохраняли свободу маневра при игре «втемную» и хотя бы теоретически могли обставить противника (побив его деньгами или организационными талантами). Власть сделала все, чтобы выиграть у нее стало невозможно. Теперь вся «зона сумрака» принадлежит ей.

Однако, не оставив шанса тягаться с ней «в сумраке», она заставляет противников играть «в открытую». Оппозиция, какая бы она ни была, не может больше быть «продажной», действовать тихой сапой, путем неформальных договоренностей – все площадки для этого тотально контролируются властью. Их единственный шанс уцелеть – «выйти из сумрака», демонстрируя «честность», «неподкупность», «принципиальность». То есть, бороться с властью на поле, где она не то что не может все контролировать, а, к величайшему сожалению, крайне слаба (если не сказать беспомощна).

Наверное, так и создается «гражданское общество»... или первичная среда для «оранжевой революции».