Паломничество иркутян за Благодатным Огнем
«Утром в Великую Субботу... собираются все люди у церкви Воскресения, приходит бесчисленное множество народа от всех стран, местные жители и пришельцы, от Вавилона и Египта, от всех концов земли...»
Этим – первым, составленным на русском языке воспоминаниям о схождении Благодатного Огня, ровно 900 лет. Они принадлежат игумену Даниилу. Но их смело можно отнести и к сегодняшнему дню. В Великую Субботу над Иерусалимом время не властно.
Мы прилетели накануне. Съемочную группу программы «Вести-Иркутск» включили в делегацию Фонда Андрея Первозванного и Центра национальной славы, которые уже пятый год привозят Благодатный Огонь в Россию. Делают это по благословению патриарха Московского и Всея Руси Алексия II. Мы до последнего не знали: едем или нет. То полиция Израиля требовала исключить из делегации женщин. То авиакомпании не соглашались брать огонь на борт, чтобы доставить его в Иркутск. Но мы молились, и нам открылся Иерусалим. Город городов. Свидетель земной жизни Ииуса Христа.
Здесь можно потерять голову от одних названий – Золотые ворота. Через них Господь входил в Иерусалим. Гефсиманский сад. Сегодня это пятачок земли с восемью оливами. Одни ученые считают, что этим деревьям сотни лет. Другие уверены – более двух тысяч. Они не умирали: из основания старого дерева зарождалось новое. Именно здесь Иисус Христос признался ученикам: «Сердце мое скорбит смертельно». Именно здесь он молился: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты». Здесь он сделал свой выбор и был предан Иудой... Церковь святой Марии Магдалины, гробница Девы Марии. Голгофа. Камень Помазания. На него Иисуса Христа положили, сняв с креста. И святая святых – Кувуклия, часовня над Гробом Господним, «царская опочивальня». Место, где сходит Благодатный Огонь.
Старый и даже новый Иерусалим не похожи ни на один город земли. Все здания только из желтого камня. Они редко украшены яркими вывесками, но на фоне ослепляюще-синего неба сами как украшение. Да, Израиль воюет. Да, на улицах полицейские носят автоматы наперевес. Здесь ненависти не меньше, чем любви. Но если ваша цель другая, эта жизнь не затронет вас.
Мы ужинали в Горненском монастыре. Он создавался для русских женщин из высшего сословия, по каким-либо причинам решивших уйти от мирской жизни. До сих пор у монахинь не маленькие кельи, как обычно, а отдельные дома. Этот монастырь легко отличить от множества других и по кипарисам. Рассказывают, что сажали их специально в начале прошлого века, причем у каждой монахини было свое дерево. А ценилось оно шишками, которые служили топливом для самоваров. Сестры и матушки на Святой земле сохраняли русскую привычку пить чай. Нам удалось побеседовать с игуменьей Георгией. Она служит настоятельницей Горнинского монастыря 16 лет. Главное, что интересовало в вечер перед Великой Субботой – истории о Благодатном Огне.
– В 1991 году паломников было мало и хранитель Гроба Господня подвел меня к Кувуклии. Смотрю: роса, ватка лежит. Говорит: собирай эту росу – Божию благодать.
О росе или капельках дождя на крышке Гроба Господня, которые и превращаются в огонь, говорят многие свидетели. «...Видим бе на всей крышке Гробной блистающ свет, подобно рассыпанному мелкому бисеру, в виде голубого, белого, алого и других цветов, который потом, совокупляясь, краснел и претворялся в течение времени в вещество огня», – свидетельство архиепископа Мисаила, епитропа Патриарха Иерусалимского, записанные в конце XVIII века паломником, иеромонахом Мелетием.
Первым свидетелем схождения Благодатного Света во Гробе Господнем явился, по свидетельствам Святых отцов, апостол Петр. Прибежав ко Гробу после известия о Воскресении Спасителя, он, помимо погребальных пелен, как мы читаем в Евангелии, увидел внутри Гроба Христова удивительный свет. «Сие видев, Петр поверил, видел же не только чувственными очами, но и высоким апостольским умом: исполнен был Гроб света, так что хотя и ночь была, однако в двух образах видел: внутренне, чувственно и душевно». Так сообщает нам об этом святитель Григорий Нисский. Самое раннее письменное свидетельство очевидца явления Благодатного Огня на Гробе Господнем относится к IV веку и сохранено церковным историком Евсевием Памфилом.
Сегодня паломников в храме много тысяч и все стремятся оказаться поближе к Кувуклии. Но там каждое место заранее оговорено, и все же простые смертные, случается, тоже оказываются у входа в часовню. Так, например, в прошлом году повезло некоторым паломникам Иркутской епархии. Рядом с Кувуклией тогда стоял и губернатор Иркутской области Александр Тишанин. А к Гробу Господню подходит только Патриарх Иерусалимский.
Впрочем, попасть в это утро в Храм – уже большая удача. До входа в него от ворот старого города несколько сотен метров, но пройти их сложно. Несмотря на пропуска и договоренности. Мы повязали одинаковые косынки, чтобы отличать друг друга в толпе. И, сопровождаемые полицией (Фонд полгода вел переговоры, чтобы наше паломничество состоялось) то бежали плотно прижавшись друг к другу, то стояли. Раньше паломники оставались в храме с вечера, сейчас в пять утра оттуда всех выгоняют. Тушат свечи и лампадки, проверяют Кувуклию. В этом году Православная Пасха совпала с католической, поэтому утром в храме Гроба Господня литургию служили католики. Потом храм вновь освобождали и пускали паломников. Впрочем, здесь говорят: каждый, кто сильно хочет оказаться в Храме, попадает туда.
Мы вошли внутрь после 10 утра. И еще с час пробирались до своего места – метрах в десяти от Кувуклии, вдоль дорожки, по которой Патриарх Иерусалимский проходит к часовне. Но даже отсюда мы не видели входа в часовню. Храм перегорожен множеством колонн, балкончиков, переходов, до отказа забит людьми.
Началось ожидание. Кто-то молился, кто-то разговаривал. И все держат в руках иерусалимскую свечу – соединенные в одну 33 свечи (по числу лет земной жизни Иисуса Христа). В 12 часов началось оживление. Местные православные арабы, сидя друг у друга на шее, шествуют к Кувуклии с громкими песнями, боем в барабаны. Так выглядит их молитва к Господу о ниспослании Благодатного Огня. Рассказывают, что в годы британского владычества над Иерусалимом (в первой половине прошлого века) английский губернатор однажды попытался запретить «дикарские» пляски. Патриарх Иерусалимский молился два часа: Огонь не сошел. Тогда он распорядился своей волей пустить арабскую молодежь. После исполнения ими ритуала Огонь появился.
Около часа дня по местному времени выносят хоругви и за ними следует Патриарх Иерусалимский. Он будет принимать Огонь. Крестный ход вокруг часовни, с Патриарха снимают одежды, и в одном подризнике он входит в Кувуклию. На часах 13.57. Теперь от его молитвы многое зависит.
Участники делегации вспоминают, как несколько лет назад патриарх молился шесть часов. На этот раз не прошло и десяти минут, как мы увидели вверху над куполом Кувуклии свечение. Волной поднялись крики. И за считанные секунды Огонь пришел к нам.
А дальше все как в замедленной съемке. Зажигаешь свои свечи, окунаешься в пламя – не жжет. И даже бородатых мужиков не опаляет. И радость. И любовь.
Мы не могли задерживаться в храме – ждал самолет, чтобы успеть доставить Огонь в Храм Христа Спасителя до наступления Пасхи. Мы выходили по узким улочкам старого города и не узнавали Иерусалим. Все – мусульмане, иудеи, католики, копты, армяне... зажигали огонь. В своих руках, у своих лавок. Город ликовал и мы вместе с ним.
В аэропорту Внуково делегацию встречали православные. Кто-то зажигал лампы, кто-то свечи, чтобы прикоснуться к святыне. Воодушевленные, мы постояли на службе в Храме Христа Спасителя. С журналистами из других регионов России (было представлено семь территорий) и Украины расставались как с близкими людьми, как старые и проверенные друзья. Огонь объединяет. Мы ночевали в гостинице, а утром взяли Огонь в Фонде Андрея Первозванного. Там его поместили в специальную лампу с капсулой. Ее еще используют для сохранения олимпийского огня, и она безопасна для авиаперевозок. Заправляется специальным парафиновым маслом, которого хватает на 15–17 часов.
Но о безопасности контейнера всем не расскажешь, а у нас с оператором Глебом Южаковым было одно желание – довезти Огонь до Иркутска, чтобы нас нигде не задержали, чтобы никто не помешал. И я поместила лампу в коробку. Входим в метро с сумками. Час пик. И минут через десять я понимаю, что коробка у меня дымится. А ручка лампы от крышки нагрелась так, что рукой ее не взять. Пассажиры принюхиваются, а я молюсь, чтобы упаковка не вспыхнула. Помогает. На улице изучаем лампу, убавляем пламя и, уже никуда не пряча, несем ее в руках.
Фонд получил разрешение аэропорта, мы – авиакомпании. Но на руках у нас не было никаких бумаг и мы волновались. Но случилось что-то невероятное, мы даже не сразу поняли это – Огонь никто словно не замечал.
Я ставлю лампу на столик рядом с сотовым телефоном, прохожу досмотр, все забираю. Меня никто ни о чем не спрашивает, не останавливает. Проходим на регистрацию, я показываю девушке за стойкой лампу и прошу места у окна, чтобы лишний раз не вставать. Понимаю, что дали место у прохода. Возвращаюсь, вновь показываю лампу и повторяю просьбу. Мы ждем в зале отлета, общаемся с пассажирами. Многие подходят, чтобы постоять рядом с Благодатным Огнем.
Прошло часа полтора, прежде чем нас нашел представитель авиакомпании: «Почему вы никому не сказали об Огне? Я жду вас, я должен провести в самолет. На стойке регистрации лампы никто не видел». Мы пожимаем плечами, а когда подходит девушка, которой мы дважды показывали Огонь, и говорит то же самое, мы смеемся. Нас не просто пустили в самолет, а предложили место в бизнес-классе. И, поддерживая лампу, мы долетели до Иркутска. В это утро в главном храме нашей епархии – Знаменском кафедральном соборе – все свечи и лампады владыка Вадим зажег от Благодатного Огня. И разошелся он по всем городам и многим поселкам области. И остался он в нашем сердце. А руки словно до сих пор чувствуют его тепло.
