Случайность или закономерное насилие?
В канун Дня прав человека, в ночь с 9 на 10 декабря в психиатрических учреждениях страны погибли 54 человека. Они сгорели заживо или задохнулись от ядовитых газов, возникших от сгорания пластика. Спастись им не позволили запертые двери и решетки на окнах.
Без сомнения, психиатры страны, с нетерпением ожидающие 7,5 млрд. рублей из федерального бюджета на «развитие психиатрической помощи», не упустят повода заявить о «недофинансировании» психиатрии, вследствие которого пожарная безопасность психиатрических клиник и находится в столь плачевном состоянии. Однако они, без сомнения, скроют некоторые существенные детали.
Специалисты МЧС заявили, что смерть людей в московской клинике произошла из-за чудовищных условий содержания пациентов и безразличия медперсонала - персонал покинул горящее помещение, а пациенты сгорели заживо, так как оказались запертыми в своих палатах.
Психиатры настаивают, что психиатрическая больница – такое же медицинское учреждение, как и любое другое, а психиатрическое заболевание – такое же патологическое состояние, как обычная болезнь.
Это лживые утверждения. В обычной больнице на окнах нет тюремных решеток. В случае стихийного бедствия, из нее можно спастись бегством. В психиатрической больнице, как это часто говорят психиатры, «лечат стены». Запертая дверь и решетка на окне – неотъемлемые, законные составляющие «терапевтического процесса».
Психиатрия – не медицина, а практика ритуального насилия над теми, кто не угодил окружению, сломался или запутался в своей жизни. Психиатрическая больница – не больница, а тюрьма. Клиенты психиатра – не пациенты, но и не заключенные. Они заложники.
Средства массовой информации сообщают красноречивую деталь – в московской наркологической больнице вечером в пятницу пациентам сделали сильные уколы снотворных средств, чтобы они не мешали персоналу отмечать конец недели. Одурманивающие уколы не дали брошенным на произвол судьбы людям самостоятельно позаботиться о спасении. Об этой «медицинской мере» стало известно только вследствие трагедии. Жертвы психиатрического произвола хорошо знают: должно произойти нечто вопиющее, чтобы на их жалобы обратили внимание всерьез.
Психиатры сами и проболтались – клиника «специализировалась на принудительном лечении», а дежурившие в ту ночь три медсестры и санитар запаниковали и никак не могли найти ключей, чтобы отпереть замурованных заживо больных.
В законе «О психиатрической помощи», однако, ничего не сказано о «принудительном лечении». Есть, правда, лечение «недобровольное» но, похоже, задохнувшиеся в дыму заложники правовых нюансов между этими двумя терминами не обнаружили.
Гражданская комиссия по правам человека еженедельно получает до 10 жалоб пострадавших от «психиатрической помощи» в стенах соответствующих заведений. Но любые попытки правозащитников проникнуть внутрь психиатрических заведений, чтобы встретиться с обратившимися в Гражданскую комиссию пострадавшими, сталкивается с открытым сопротивлением персонала больницы или интерната. Проверки же обнаруживают в этих заведениях множественные и вопиющие нарушения самых разнообразных законов.
Так, в прошлом году представитель Уполномоченного по правам человека в Московской области, имея законные основания, с трудом смогла проникнуть в психоневрологический интернат №5, а встретившись, наконец, с жильцами интерната, обнаружила 7 случаев незаконной принудительной стерилизации молодых женщин, отъем паспортов, пенсий и свидетельства содержания пациентов в «карцерах» - запирающихся снаружи комнатах без санузлов, а порой – без окон и освещения. В случае пожара, кто вспомнит о запертых в карцере?
Непосредственно рядом с нами процветает узаконенная система захвата и удержания заложников. Эта система, замаскированная под медицинскую помощь, ломает тысячи человеческих душ ежегодно. Те, кто выходят из нее, выходят подавленными, запуганными и озлобленными, а не «излечившимися». Каждый рубль, вложенный налогоплательщиками в эту систему, обернется большим насилием и большими жертвами.