Чем опасна свобода в Интернете
Благодаря развитию цифровых технологий создавать и распространять текстовые, звуковые и графические материалы можно дешево, просто и — глобально. При этом огромная масса имеющегося контента создается людьми, которые мало что знают или совсем ничего не знают о профессиональных стандартах и процедурах.
Вместе с тем такие любители производят бесконечные потоки посредственного материала, разрушая культурные нормы в отношении качества и допустимости. На этом фоне звучат тревожные прогнозы и предсказания будущего хаоса и интеллектуального коллапса, пишет The Wall Street Journal.
Но на самом деле так происходит всегда. Каждое изменение в сторону большей свободы созидания или потребления медиапродукта, от выпуска книг в мягкой обложке до видеосервиса YouTube, вызывает тревогу у тех, кто привык к ограничениям старой системы. Многие считают, что с развитием современных медиаресурсов молодежь неизбежно глупеет. Но страх этот существует, по меньшей мере, со времени изобретения подвижной литеры.
С появлением печатного станка Гуттенберга в Европе Библию стали переводить на разные языки. Тогда же появлялось много новой светских произведений, в основном посредственных. Издание переведенных версий Библии, доступных народу на его родном языке, а также волна светской литературы — все это провоцировало религиозные протесты и споры. Заговорили о том, что печатный станок, если не контролировать его применение, — прямой путь к хаосу и распаду интеллектуальной жизни Европы.
Эти заявления, разумеется, справедливы. Книгопечатание способствовало протестантской Реформации, в результате которой, действительно, было разрушено доминирование церкви в интеллектуальной жизни Европы. А дальше было то, чего враги печати в 16 веке и представить себе не могли. Сложились новые нормы на базе современной и имевшейся уже в массовых количествах литературы. Романы, газеты, научные журналы, разделение художественного и нехудожественного направлений — все это возникло уже после появления печатного станка, когда ушло в прошлое время переписывания книг. И все это привело к увеличению, а не сокращению интеллектуальной базы и интеллектуальных достижений общества, пишет The Wall Street Journal.
Сегодня мы становимся свидетелями такого же всплеска активности и появления новых возможностей публикации: цифровые технологии связывают в единую сеть миллиард человек. Такое объединение, в свою очередь, позволяет использовать «когнитивный избыток», триллионы часов в год свободного времени, которое образованное население тратит на свои интересы и увлечения.
В 20 веке значительную часть досуга люди проводили за просмотром телевизора, но наш свободный когнитивный ресурс так огромен, что если переключить даже небольшую долю этого времени с потребления на участие в создании контента, это будет иметь очень большой эффект, пишет The Wall Street Journal
Wikipedia взяла на вооружение идею, подобную принципу коллегиальной экспертной оценки "peer review" в сфере научных исследований, и применила ее в новом глобальном формате с участием добровольцев. В итоге менее чем за 10 лет сложился важнейший справочный ресурс. За счет объединения усилий теперь многие процессы решаются как распределенные задачи, будь то поиск простых чисел или составление карты кризиса наподобие Ushahidi, приводит примеры The Wall Street Journal.
Сайт PatientsLikeMe в целях медицинского исследования уже объединил гораздо большую базу пациентов, страдающих болезнью Лу Герига, чем любая организация в истории фармисследований. Вероятно, сыграл тот фактор, что многие заинтересованы в прогрессе медицины.
Разумеется, не все, что интересно людям, отвечает высоким целям человечества. По мере расширения медиаресурса средний уровень материала быстро падает, в то время как новые институциональные модели качества складываются медленно. Смешные ролики на YouTube аудитория смотрит 24 часа в сутки 7 дней в неделю, тогда как примеры полезного использования свободного когнитивного ресурса все еще редки.
И так тоже было всегда. В истории печатного слова эротические романы на 100 лет опередили научные журналы, и жалобы на засилье развлекательной литературы тоже звучали очень часто. Из-за огромного количества книг в каждой области знания становится только труднее получить правильную нужную информацию.
Доводы о «цифровой» деградации строятся исходя из предположений, что мы не сможем интегрировать новую свободу в общественную систему подобно тому, как в свое время привили грамотность (умение читать также не дается от природы, а воспитывается и поддерживается в социуме), пишет The Wall Street Journal. То есть в основе всех сегодняшних опасений лежат три убеждения: что прошлое представляет собой славную и недостижимую высоту интеллектуальных достижений, что в настоящем существуют только глупости и нет благородных опытов, а также что нынешнее поколение молодежи не сможет сформировать культурные нормы, которые решат вопрос избыточности Интернета, подобно тому, как в 17 веке интеллектуалы урегулировали печатную культуру. Но аналогично есть и основания полагать, что Интернет, напротив, будет способствовать интеллектуальному прогрессу общества 21 века. И можно подобным же образом сформулировать эти причины.
Плюс бросового материала в том, что он в итоге действительно отбрасывается и оказывается на свалке истории, пишет The Wall Street Journal. Да, в Интернете, как и в книжных магазинах, много ненужного или малоценного. Но вопрос не в этом. Вопрос в том, есть ли сегодня что-то такое, что будет актуально завтра.
Прошлое не так блистательно, а настоящее не так ужасно, как считают пессимисты. Единственное, о чем стоит говорить, это будущее. Нам, как поколению, не повезло в исторической перспективе, поскольку мы живем во время массового расширения новых возможностей, это незавидная участь, потому что избыточность более разрушительна, чем ограниченность ресурса. Мы наблюдаем сейчас стремительно нарастающее давление на старые институты при медленном и неровном возникновении каких-либо культурных альтернатив. Точно так же, как обязательное образование стало ответом на развитие печати, использование Интернета создает необходимость в новых культурных установлениях, а не только в новых технологиях.
Большая свобода созидания означает в том числе большую свободу создания бросового материала, равно как и свободу эксперимента, в конечном итоге означающую возможность появления чего-то нового, полезного и нужного. В условиях медиареволюции такого масштаба нет легкого решения. Задача, которая стоит перед нами, — экспериментировать в направлении использования нового медиаканала, публичного, всеобъемлющего и дешевого, нового средства, позволяющего распространить свободу прессы и свободу собраний в той же степени охвата, как и свободу слова, пишет The Wall Street Journal.
