Теорема без доказательств. Идем к классовой школе?
Из 65 лет моего трудового стажа более пятидесяти связаны со школой и педагогическим образованием.
Школьный учитель, студент-заочник пединститута, ассистент каферы математики, заведующий кафедрой методики математики, декан факультета, секретарь партбюро пединститута. Заочная аспирантура Ленинградского пединститута, работа с советскими педагогами-математиками А.Колмогоровым, А.Маркушевичем, И.Андроновым, В.Брадисом, И.Депманом, Р.С.Черкасовым и многими другими выдающимися деятелями науки и образования. С гордостью вспоминаю об этих годах и об этих людях, горжусь моим знакомством с ними, с тревогой думаю о судьбе их творческого наследия, внимательно слежу за происходящим сегодня в школах и педвузах, естественно, тщательно изучил страницы президентского Послания, посвященные педагогическому образованию и предлагаю вернуться к обсуждению этого документа.
Как и следовало ожидать, слова «народное» по отношению к образованию в Послании нет. Его и не могло быть, ибо нет его в нашей Конституции. Кстати, не применяется этот эпитет и по отношению к нам, депутатам. Говорят, что это естественно – поскольку власть не народная, постольку и депутатов грешно называть народными. Ну это к слову, судить надо то, что есть, а не то, чего нет. Что же есть?
Слов, и слов неплохих, и в Послании, и в его «просвещенческой» части немало. Президент, как ныне говорят, «озвучил» основные положения инициативы «Наша новая школа». У этой школы главная задача: «раскрытие способностей каждого ученика, воспитание личности, готовой к жизни в высокотехнологичном, конкурентном мире». Великолепно сказано! Если убрать слова «конкурентный мир» – прямо-таки цитата из постановлений ЦК КПСС о школе.
Напомнили нам и о том, что новый год объявлен Годом учителя. И как опять не вспомнить брежневский ЦК КПСС с отличной градацией – все годы последних наших пятилеток были жестко расписаны. Наше поколение хорошо помнит и «определяющие», и «решающие», и «завершающие» годы. Ныне система иная. Или президент называет имя года (семья, молодежь, еще что-то), или мы следуем иноземным календарям с их годами свиньи, змеи, обезьяны, тигра. Интересно, безвредно, для многих доходно и даже весело.
Но дальше в Послании изложены серьезные вещи, перечисляются пять главных положений, которыми будет руководствоваться наша новая школа.
Во-первых, будут разработаны и введены новые требования к качеству образования и расширен список документов, характеризующих успехи каждого школьника. В Послании не разъясняется, что это такое. До сих пор полагал, что в основе организации образовательного процесса лежат учебные планы и программы, за ними следуют учебники и методики, они-то, вместе взятые, и определяют уровень требований к качеству образования. Проще говоря, если в учебнике отсутствует теорема Пифагора или велено принимать ее на веру, то доказательства требовать не надо, хватит и вызубренной формулировки. А если учебник, скажем, А.Киселева предлагает два принципиально различных доказательства, то дети задумываются – а нет ли еще и третьего? Тут ведь и начиналось знаменитое российское качество преподавания математики!
Ну а уж «расширять список документов» российская бюрократия умеет! Раньше хватало одного – аттестата зрелости (аттестата о среднем образовании). Велено придумать еще что-то. Что? Свидетельство о благонадежности? Справку о добропорядочности? Удостоверение в верноподданости? Что-то еще, до чего я не в состоянии додуматься, зато каков простор для крючкотворства! Впрочем, далее сказано, что основным (правда, не единственным!) для проверки качества образования останется ЕГЭ. Вопрос о том, что по этому поводу говорит наука и что думают люди, даже не ставится.
Второе требование в основе своей привлекательно. Школа должна стать центром творчества и информации, насыщенной интеллектуальной и спортивной жизни. Правда, путь указан своеобразный – надо сконструировать современное здание, где предусмотрены технологии обучения, укрепления здоровья, обеспечения школьников нормальным питанием и широкополосным Интернетом. Это замечательно, давно пора прекратить строительство школ-стадионов на две тысячи мест, где директор не только каждого ученика, но и каждого учителя толком не знает. Тут спорить не о чем, кроме разве того, что, во-первых, такие проекты зданий уже давно разработаны, во-вторых, их строительство, особенно для Сибири и Севера нынешняя власть обеспечить не сможет – денег не хватит. Ну а в-третьих, не качество школьного здания, а уровень работы педагогического коллектива делают жизнь школы насыщенной во всех отношениях. Тем более что в Послании сказано: «Вообще все нужно делать с учетом индивидуальных особенностей детей и современных научных знаний о ребенке». Эта мысль, конечно, не совсем оригинальна, но чтобы так делать, надо быть соответствующим образом подготовленными.
И об этом говорит пятое требование.
«Систему педагогического образования также ждет серьезная модернизация». Правда, мысли о ней начинаются с рассуждения о курсах переподготовки. Но это же дело давнее, еще при Советской власти была создана существующая и поныне система усовершенствования теоретической и педагогической подготовки учителей. Работа эта, конечно, нуждается в совершенствовании, но для нее нужны не советы о модернизации, а значительные финансовые вливания, обновление кадров, жесткий контроль, все это и обеспечит качество переподготовки учителей. Тут много нового не скажешь.
Но дальше предложены настоящие новации. Педагогические вузы будут преобразованы «либо в крупные базовые центры подготовки учителей, либо в факультеты классических университетов». Практически это означает не модернизацию, а ликвидацию одного из существенных достижений Советской власти – мощной системы высшего педагогического образования.
Напомню то, чего многие реформаторы, наверное, просто не знают. Пединституты – вузы чисто российские и чисто советские. Основная их масса возникла в конце 20 – начале 30-х годов прошлого столетия, их создание было единственно реальным выходом из трагического положения страны, отставшей от передовых держав лет на 100–150 не только в промышленности, но и в общем уровне грамотности и культуры населения. Нельзя было ожидать, что в те годы в массовую школу откуда-то придут учителя с университетским образованием. И в стране создали – едва ли не в каждом областном центре – многофакультетные пединституты, как правило, со слабым в научном отношении профессорско-преподавательским составом (часто не только профессоров, но и доцентов в них почти не было). Но были внедрены особые учебные планы и программы, отвечавшие нуждам общеобразовательной школы, был лозунг: «все, что здесь делается, делается для школы», работали подвижники, отличавшиеся добросовестнейшим отношением к порученному делу, стремившиеся прежде всего овладеть если и не вершинами, то солидными высотами педагогической науки. Именно в пединститутах широчайшее развитие получила заочная подготовка учителей, дело, которое спасло советскую школу от кадрового голода в послевоенные годы. Уверен, что когда прекратится фальсифицирование нашей истории, в том числе истории школы, об этом подвиге педвузов будет сказано то, чего они заслуживают. Будет сказано и о выдающейся социальной роли педвузов. Ведь высшее образование в них получили миллионы граждан СССР! Конечно, выпускники какого-нибудь областного сибирского пединститута имели в массе своей подготовку едва ли сравнимую с подготовкой выпускников Сорбонны, Кембриджа или МГУ. Но кто они, эти миллионы? Сужу хотя бы по своему физико-математическому факультету. К нам шли девчонки и мальчишки из глухих сибирских деревушек, робкие, неуклюжие, посредственно подготовленные, этакие гадкие утята. И в каких же прекрасных лебедей они превращались за годы, когда с ними буквально возились замечательные мои товарищи, звезд с неба не хватавшие и переворотов в науке не совершавшие, но целиком отдававшие себя святому делу просвещения. И если бесспорно утверждение о принципиальном росте культурного уровня нашей страны и особенно деревни за годы Советской власти, то столь же бесспорно утверждение об огромной роли учителей, воспитанных советскими педагогическими институтами. Разумеется, от рынка все эти проблемы бесконечно далеки, педвузы можно закрыть...
В конце минувшего века существенно вырос и уровень научной работы преподавательского состава педвузов, более того, как дань моде, многие из них стали называться педагогическими университетами. Хотя, конечно, по сравнению с классическими университетами и солидными техническими вузами они так и оставались вузами не очень привлекательными для работы в них педагогов и для учебы молодежи.
Естественный путь дальнейшего развития педвузов заключался в усилении их именно как центров педагогических исследований и базы переподготовки своих же воспитанников. Но в стремлении как-то выжить в современных условиях многие педвузы пошли по странному пути увеличения числа специальностей, часто крайне далеких от школы, вроде подготовки юристов, менеджеров широкого профиля и т.д. Тут уж было не до неприбыльной и непрестижной педагогики! И преобразование таких вузов в «крупные базовые центры подготовки учителей» стало возможным лишь для очень немногих педуниверситетов. А остальным предлагается под разным соусом влиться в классические университеты. В этом решении явно чувствуется снисходительное отношение к педагогике и методикам: «это же не науки, умный человек, знающий свой предмет, отлично обучит детей без всех этих выдумок». Кстати, далее об этом сказано прямо: «Мы начнем привлекать для работы в школах тех, кто способен обеспечить более качественное профильное образование для старшеклассников, включая, кстати, и квалифицированных специалистов, которые не имеют педагогического образования». А и вправду, зачем оно? Давно известно, что учить, лечить и управлять могут все, в конце концов хватит и «краткосрочных специализированных курсов», как сказал президент, добавив мысль о системе поощрений и требованиях к обязательному подтверждению уровня квалификации преподавателей...
Если с учетом этих соображений обратиться к третьему и четвертому требованиям, составляющим инициативу по созданию «нашей новой школы», то мы увидим главное в реформе. В России создается не «наша новая школа», а две школы, наша и ваша.
«Ваша школа»
– это школы, победившие в национальном проекте «Образование», и школы, преобразованные в автономные учреждения. С их директорами заключат контракты, предусматривающие особые условия труда..Это будут самостоятельные, так сказать, свободные школы. Кроме того, будет законодательно закреплено равенство государственных и частных общеобразовательных учреждений, семьям предоставлены широкие возможности выбора школы, а ученикам – доступ к урокам лучших преподавателей.«Нашу школу»
составят все остальные школы, в том числе, деревенские, малокомплектные, удаленные и просто провинциальные. Президент сказал об этом в деликатной форме, но на деле это означает, что часть школ получит все, это будут элитарные школы, причем их элитарность будет определяться не талантами и способностями детей, а положением и кошельками родителей. Это и будет «ваша новая школа». Ну а в большинстве школ будет учиться простой люд. Это и будет «наша не совсем новая школа». В вашей будут лучшие помещения, лучшее оборудование, лучшие учителя, лучшее питание. Конечно, она скоро станет полностью платной, хотя государство не оставит ее своими заботами, в том числе и финансовыми. А что будет в нашей школе – думайте сами....Среди учителей бытует грустная шутка о том, что хорошему учителю не страшны никакие реформы, он с любыми справится. Нет, с нынешней – не справится, ибо она чисто рыночная, классовая, поэтому преодолеть ее просто так невозможно, если только не отказаться немедленно от еще одного шага на пути расслоения российского общества.
Лев Пичурин,
профессор, депутат I–IV созывов Думы г. Томска.
