Иркутянки красивей парижанок
Кроме того, француженки не стремятся рожать детей. Вместо них они заводят собачек
Не верьте тем, кто называет Париж темным и мрачным. Даже под жирными грозовыми тучами город лишь тускло серебрится, от непогоды он кажется жемчужно-серым, а в ясные дни переливается перламутром (особенно это заметно с Нотр-Дам). Париж кажется персиковым утром, прозрачно-золотистым и пронзительно-голубым днем, нежно-лиловым и бледно-бледно зеленым в сумерки. Париж принимает легко и радостно, он протягивает себя на ладони, окутывает счастьем знакомства, душит ароматами, пьянит иллюзиями. Париж вплывает в сердце, пульсирует в артериях, покалывает в пальцах и рябит в глазах. Город-мечта, город-легенда, город-призрак. Таким видится Париж на глянцевых открытках, прочитывается в книгах Дюма, Гюго, Бальзака, подмигивает с полотен импрессионистов, мерцает в божественном хрипловатом голосе Эдит Пиаф. И даже когда город живет, бьется, дышит вокруг тебя, он все равно остается и мечтой, и легендой, и призраком.
Туристы беззастенчиво плюют с Эйфелевой башни
В сущности, организованный туризм - невероятно пошлый и грубый способ познания мира (но, к сожалению, единственный крайне комфортный). Париж оккупирован туристами, как кухня неопрятной хозяйки загажена тараканами. Путешественники плюют с Эйфелевой башни, промокают подмышки ароматизированными салфетками на вершине собора Парижской Богоматери, торгуются с художниками на Монмартре, что-то жуют в Лувре, давятся в очереди, чтобы сфотографироваться рядом с Джокондой. Галопом по Европам, за один световой день - в десятки мест, и в результате этой бешеной гонки за впечатлениями Париж лопается как мыльный пузырь, распадается на тысячи кусочков, и в голове остается лишь несколько ярких, но нечетких картинок.
Клошары не пахнут, а проститутки непривлекательны
Париж достаточно пестрый город, но при этом он удивительно гармоничен. В нем нет ничего, что выбивалось бы из "имиджа" (как не вяжется с чудным городом это мажорное слово) столицы мира. Крошечные, узкие улочки Латинского квартала контрастируют с огромными Елисейскими полями и улицей Мира. В Париже совсем нет пыли и мало мусора, много клумб, газонов, весной обильно цветут каштаны и платаны. Парижане с усердием разводят цветы и на карнизах собственных квартир, а все дома на Монмартре увиты кудрявым плющом.
Город наводнен людьми разных национальностей. Здесь запросто можно встретить индианку с меткой замужней женщины на лбу, араба в белейшем бурнусе, негра, с головы до ног затянутого в крокодилью кожу. Кстати, негров в городе очень много, и заняты они в основном на самых непрезентабельных работах - в туалете, метро. Черные добросовестно метут улицы и азартно продают дешевенькие сувенирчики и открытки.
Парижские клошары совсем не похожи на наших бомжей. Они относительно опрятны, достаточно вежливы и почти не пахнут. В саду Тюильри довелось наблюдать дивную картинку: средних лет мужчинка примостился на скамейке, разложив подле все свое имущество. На крошечном примусе, в игрушечной сковородке он готовил себе скромный ужин - жарил сосиски. Аккуратно наструганный в мисочку овощной салат был щедро заправлен майонезом. Бутылочка неплохого вина охлаждалась в фонтане неподалеку.
Парижские проститутки удивили меня абсолютной асексуальностью. Я так подробно осведомлена о жрицах французской любви потому, что часть нашей группы почему-то поселили рядом с Пляс Пигаль, в пяти минутах от кабаре "Мулен Руж". После восьми вечера гулять по площади было непросто. На зданиях пылали зазывные афиши всевозможных секс-шопов и пип-шоу. На витринах магазинчиков висело пошлейшее розовое, голубое, в перьях и стразах белье. Мужчины сомнительного вида с приторными мармеладными глазами, ласково поглаживая проходящих дам по попам, весело зазывали на плотские утехи. Ночные бабочки караулили клиентов с полубезразличным видом. Еле-еле в глазах проституток брезжил какой-то похотливый огонек. После 10 часов "Мулен Руж" начинали атаковать жаждущие зрелищ горожане. И каждую ночь, до утра, на Пляс Пигаль кипела, бурлила и пенилась напряженная сексуальная жизнь.
Жареные каштаны - фантастически невкусно!
В Париже дорого все. Одежда, белье, обувь, аксессуары, книги, бижутерия - не стоит приводить цены на все это. Средней зарплаты иркутянина (примерно три с половиной тысячи) в Париже не хватит и на полнедели. Для интереса цитирую цены на продукты. Пообедать в дешевой забегаловке типа "Макдональдса" стоит 7-10 евро (200-280 рублей), одна поездка на метро обойдется чуть меньше евро, визит в туалет - 42 евроцента. Примитивный "Сникерс", купленный с лотка, - 2 евро (почти 60 рублей), баночка "Кока-колы" примерно столько же. Очень дороги фрукты, мясо, рыба.
Вероятно, молва не брешет, и французы - действительно, тонкие гурманы. Возможно, в дорогих ресторанах подают изумительно вкусные блюда, но то, чем питаются обыватели в недорогих кафешках и бистро, на вкус напоминает затвердевший воск. От всех этих бесконечно длинных булок, начиненных ветчиной, помидорами, зеленью, кетчупом, от аппетитных только на вид шоколадных пирожных, от дурно заваренного чая и сомнительного вида салатов тошнить начинает на четвертый день.
Не удалось попробовать национальные французские блюда - лягушек и луковый суп. Порция того и другого тянет евро на 40 (больше тысячи рублей). Другой парижский шик - жареные каштаны - в еврейском квартале и в саду Тюильри почему-то продают арабы. По вкусу они напоминают испеченную в золе картошку, густо пропитанную сахарным сиропом. Фантастически невкусно! Но зато великолепно французское мороженое - с маком, с шоколадом, со вкусом экзотических фруктов и почему-то йогурта.
Утренний Париж заминирован собачьим дерьмом
Не могу удержаться от типичного женского хвастовства и официально подтверждаю, что русские женщины, в особенности иркутянки, несомненно, более красивые, броские и яркие, нежели француженки. У парижанок, как правило, невзрачные лица, робкий макияж, непонятная прическа, они крайне небрежно одеваются. Хотя у многих - стройные фигуры, хороший цвет лица и красивые глаза (кошачьи скулы выразительно подчеркивают миндалевидный разрез глаз). Но у француженок есть одно неоспоримое достоинство, напрочь отсутствующее у русских баб - самодостаточность. Француженка осознает и искусно подчеркивает собственную самоценность. Она не смотрит на мужчину в ожидании ласки, благодарности, предложения сходить в кино, в ресторан, лечь в постель, выйти замуж, наконец. В ней нет декабристской жертвенности и самоотдачи. Правда, француженки почему-то не стремятся рожать детей и вместо этого заводят собачек. Они кутают их в попоны, стригут у дорогих парикмахеров, беспрестанно тискают и целуют, а избалованные псины беззастенчиво гадят на парижские мостовые. Утренний Париж буквально заминирован собачьим дерьмом.
За мужем надо ехать в Париж
Французы, в свою очередь, культивируют в женщине эту любовь к себе. Никто с таким обожанием, преклонением и восхищением не смотрит на женщину, как француз. Задержавшись даже на коротенький миг в поле зрения парижанина, накупавшись в этом море беззастенчивого, но отнюдь не пошлого и не липкого любования, ты пропитываешься восхищением, и вдруг ясно понимаешь: того, что ты женщина, вполне достаточно для оправдания собственной жизни. К черту мысли о самореализации, поиски смысла и прочую феминистскую дребедень. Ты - ЖЕНЩИНА.
Случайно встреченный где-нибудь в Люксембургском саду или же на улице Риволи незнакомец смотрит так, будто одну только тебя ждал всю свою жизнь. Он берет твои руки и вкладывает в них свое сердце, свою душу, свою жизнь. И неважно, что это может длиться одну только ночь. Как я поняла (чисто теоретически, вывод основан на наблюдениях и интуиции), в Париже очень легко заводят знакомства и связи. Город напоен любовью, страсти пляшут на бульварах и площадях, нежность плывет в водах Сены. Любить! Об этом шепчут статуи в саду Тюильри, плачут колокола на соборах, стонут камни на мостовых, рыдают замшелые стены Латинского квартала. Так что всем свободным дамам я бы советовала - за мужем поезжайте в Париж.
Евгений Стеблов разрешил: "Намекайте"
Я подозревала, что известные артисты тоже любят отдыхать за границей. Но не знала, что для этого они пользуются услугами тех же фирм, что и остальные смертные. В мою туристическую группу неведомо как затесался актер Евгений Стеблов с супругой. Известный артист вел себя просто, но с достоинством, мягко отклоняя просьбы сфотографироваться на память и не допуская никакого панибратства. Как-то на пешеходной экскурсии "Средневековый Париж" я поинтересовалась у гида, где проживал поэт Поль Верлен. После этого Стеблов начался здороваться со мной и полупочтительно давал мне советы: "Мол, Гойю надо ехать смотреть в Испанию, в Прадо, а в музее Родена сейчас висит большая выставка Ван Гога". Приятно, черт возьми. Я это не к тому, что российская знаменитость снизошла до меня, а к тому, что нет никакой другой замечательной темы для интересного знакомства, кроме искусства. Эта формула в очередной раз подтвердила себя. Напоследок в аэропорту Шарля де Голля Стеблов дал мне автограф: "Аленушке! На счастье! В Париже...". И разрешил: "Можете намекать".
"Это праздник, который всегда с тобой"
"Париж - это праздник, который всегда с тобой". Лучше старика Хэма не скажешь. Если прислушаться, в Париже и сейчас можно услышать шелест юбок беспутной, прекрасной королевы Марго, лай собак из королевской псарни, вздохи и стоны в альковах придворных. Зеленоватые воды Сены расскажут вам о Варфоломеевской ночи, о прогулках по набережной Виктора Гюго, о дебошах гениальных шалопаев Поля Верлена и Артура Рембо. Стены собора Парижской Богоматери еще раз проплачут о Квазимодо, умершем от любовной тоски, о коронации великого Наполеона. Монмартр пропоет о попойках Ван Гога и Ренуара, Сезанна и Моне, о безумствах сумасшедшего Дали и капризах жены его, Галы. Монпарнас помнит нищего Генри Миллера, а "Мулен Руж" хромого Тулуз-Лотрека. Париж! Город-мечта, город-легенда, город-призрак...
