Детские шалости

Больше всего «новая космическая эра», начавшаяся с постановки медного штыря на пути совершенно невинной кометы Темпель-1, напоминает мне хорошо известную страсть молодых людей в возрасте лет от восьми до тринадцати к естествоиспытанию. Проку обычно бывает немного, в том числе и образовательного, а вот ущерб иногда наносится существенный.

У меня был такой одноклассник, Слава Гражданкин, человек, не способный написать грамотно ни одного слова, то есть вообще ни одного; жаль, у меня не сохранилась нарочно выкраденная как-то его тетрадь по русскому языку... Главным и, в общем-то, единственным увлечением Гража была химия взрывчатых веществ, в которой он еще до начала химических уроков в школе достиг, я думаю, совершенства.

Однажды я даже использовал это совершенство. У нас во дворе (тут надо сказать, что из дворовой школы меня выгнали за плохое поведение, поэтому Граж не входил в нашу дворовую компанию) были гаражи, монументальные – кирпичные, с проведенным электричеством и отоплением, – и мы в этих гаражах с большим удовольствием вели свои детские игры. В частности, они служили нам неплохим макетом американских гор, а мы были индейцы и белые и преследовали друг друга, прыгая с гаража на гараж.

Несложно вообразить, какое удовольствие мы доставляли своими этими прыжками владельцам гаражей. Они гонялись за нашими ушами, растягивали на нашем пути колючую проволоку, мазали места приземления солидолом, из-за чего мы с гаражей падали, ломая конечности, а также здорово царапались, и даже Селедка (ныне Владимир Сульдин, мастер по наладке контрольно-измерительных приборов, отец двоих детей и так далее) из пятого дома из-за одного такого эпизода остался кривым на всю жизнь.

В сущности, нам была объявлена война. Ясно, что вызов мы приняли. Несть числа мелким пакостям, которые в состоянии устроить орда мелких хулиганов взрослым мучителям. У владельцев гаражей не открывались замки, пропадал свет, портились шины на автомобилях – а ведь, если кто помнит, тогда никаких шиномонтажей не было, и автолюбители были вынуждены перебортовывать все это хозяйство самостоятельно.

И все-таки в какой-то момент владельцы гаражей стали нас перемогать. Сказалась присущая взрослому возрасту методичность и гораздо большие финансовые возможности. В общем, они стали сторожить гаражи и придумали какое-то электрическое ограждение, которое не сильно, но очень чувствительно дергало нас, когда мы пытались через него просочиться.

Тогда-то и настала очередь Славки Гражданкина. Я подошел к нему и попросил подумать. Он объявил цену – два рубля (собирали мы их всем двором), – поскольку, сказал он, расходные материалы будут дорогими. Сроку взял два дня – и действительно, через два дня принес гильзу от средних размеров патрона, заткнутую пробкой от какого-то вина, залитую полиэтиленом и обжатую по кругу. С глухого конца в патроне была сделана дыра, в которую входил «бикфордов шнур» – пустая трубка от стержня шариковой ручки, наполненная серой со спичечных головок.

Граж улыбался и явно был собой доволен. Граж велел засунуть это под стенку гаража, поджечь шнур и сваливать как можно быстрей и как можно дальше. Граж дал нам десять секунд на бегство.

Интересно, что все в моем дворе послушались этой инструкции, хотя я не был ни самым старшим, ни самым авторитетным. Этот продукт, сделанный Славой, нес в себе какую-то внутреннюю силу, которая заставляла себя уважать.

Излишне, наверное, говорить, что последствия применения взрывпатрона были катастрофическими для гаражного кооператива. Рухнула одна стена полностью, многое попортилось внутри гаража. Сейчас мне за это дело чудовищно стыдно, а тогда несколько дней чувствовал себя триумфатором. Заслужил одобрение всего двора и – неожиданно для себя – дружбу Гража.

А комету по-человечески жалко. Как жалко бывает лягушку или вот еще кролика белого, с красными глазами, павшего жертвой какого-нибудь научного эксперимента, безусловно важного, безусловно открывающего новые горизонты, безусловно еще чего-нибудь для блага и процветания цивилизации.