Что негру хорошо, то белому – смерть. 5 лет фильму Квентина Тарантино «Джанго освобожденный»

Чем в свое время удивил «Джанго освобожденный»? Очень многим, и особенно удивились те, кто видел предыдущие работы режиссера. Ведь здесь Тарантино чуть ли не впервые взял на вооружение линейный – то есть абсолютно классический по форме – сюжет, уже не покромсанный, как раньше, на перемешанные словно в произвольном порядке лоскуты. Но тем поразительнее, что Квентин и в прокрустовом ложе консервативной формы ничуть не потерял в непредсказуемости, ловкости и оригинальности.

1858 год. Немецкий эмигрант Кинг Шульц (К. Вальц) вербует себе в помощники меткого чернокожего стрелка Джанго (Д. Фокс), для чего прежде всего делает бесправного негра свободным человеком путем расправы с его гнусными хозяевами. Вскоре Шульц сближается с Джанго настолько, что готов сопровождать его в опасном предприятии по вызволению из рабства возлюбленной заглавного героя по имени Брумхильда (К. Вашингтон). Правом собственности на последнюю владеет еще один нечестивый толстосум, а именно – ленивый, жестокий и жадный мистер Кэнди (Л. Ди Каприо). Впрочем, на месте выясняется, что основную опасность для окружающих представляет даже не он, а его воистину отвратный камердинер (С. Л. Джексон), являющийся, как ни странно, обыкновенным черным рабом.

Рассказывать о «Джанго освобожденном» можно много – и так ничего и не рассказать. Оно и не сильно нужно. Тарантиноманы, несть коим числа, в любом случае просмотрели этот фильм многажды. Впрочем, в честь его пятилетия можно кое-что и напомнить об этом восхитительном седьмом пришествии Тарантино.

За великолепную визуальность «Джанго», выполненную в лучших традициях классики спагетти-вестерна, отвечает любимый оператор Оливера Стоуна и Мартина Скорсезе Роберт Ричардсон, который снял и «Убить Билла». А лучшая актерская работа в «Джанго» – это, конечно, столь счастливо открытый режиссером еще для «Бесславных ублюдков» австрийский талантище Кристоф Вальц. В предыдущей тарантиновской картине он играл беспринципного нациста, а в этой изобразил до того благородного и героического человека, что в голову сам собой приходит ответ на якобы потерявший актуальность маяковский вопрос «Сделать бы жизнь с кого?» Да с него же – с Кинга Шульца; он настоящий герой хоть и не нашего, но не менее сложного времени.