Кружки под глазами и секс вместо секций?
Платное дополнительное образование выгонит на улицы миллионы школьников.
«Образование в огне». «В связи с переходом на новые образовательные стандарты планируется сокращение обязательных для изучения в школе предметов и переход на платное обучение». Такие слухи клубятся накануне нового учебного года среди родителей, создавая дымовую завесу, мешающую рассмотреть подлинное положение дел. Спешу успокоить общественность: переход на платное обучение в ближайшее время не планируется. Количество учебных часов в неделю, которые оплачивает государство, даже увеличено в старшей школе на один час — до тридцати семи. Что не исключает развития платных образовательных услуг, когда речь идет о получении учеником знаний, выходящих за пределы государственного стандарта. (Например, организация дополнительных занятий иностранным языком с его носителями и т. п.) Но это дело добровольное.
И все-таки дыма без огня не бывает. Удар по бесплатности образования наносится с другой стороны — нормативов финансирования дополнительного образования. Для людей неискушенных поясняю: к нему относятся: кружки, секции, разнообразные студии, где происходят занятия детей по интересам. Места занятий самые разнообразные: при школах, в домах творчества, на станциях юных техников, в клубах моряков и т. д.
Сорок лет в профессии убеждают меня в том, что основное и дополнительное образование — два рукава одной реки, о сравнительной эффективности которых можно поспорить. Часто педагогические усилия одного кружковода или тренера дают для становления личности ребенка больше, нежели совокупные старания всех учителей школы. Даже в голодные послевоенные годы государство находило средства для финансирования системы дополнительного образования.
И вот теперь дополнительное образование попадает в зону турбулентности, его, попросту говоря, трясет. Все — в рамках главного тренда образовательной реформы: подушевого финансирования. Деньги следуют за учеником. Сколько в школе учеников — столько и денег. Стоимость одной души четко фиксирована, но различается в разных регионах, исходя из возможностей местного бюджета. Разброс цен души ребенка в год от 15 до 123 тысяч. (О каком равенстве возможностей может идти речь?) Так сегодня финансируется основное образование. Дополнительное тоже стоит по-разному, но на несколько порядков ниже, чем основное. Например, в Нижнем Тагиле выделяется 7808 рублей на ребенка, в Нижегородской области 6748 рублей... Разделив эту сумму на 9 месяцев, мы получаем 750 рублей на ребенка в месяц. Порой для определения порядка финансирования дополнительного образования изобретаются нестандартные подходы. Например, в ряде регионов местный бюджет готов оплачивать 4 часа занятий в кружках и секциях для детей в неделю. Четыре часа в неделю — это по сути дела один кружок. Два дня по 2 часа. При таком раскладе приобретает актуальность совет Агнии Барто: «Выбирай себе, дружок, один какой-нибудь кружок». Все остальное — за деньги родителей.
Вспоминаю свое детство и юность, что пришлись на 1960-е годы. Только что открылся Дворец пионеров на Ленинских горах, где ребятам предоставлялись широчайшие возможности для самореализации. Хотелось попробовать себя везде. Записался в литературную и театральную студии, а заодно и на шахматы. Как все это потом пригодилось в будущей педагогической профессии, о которой тогда и не помышлял! Приходить в детские творческие коллективы не считали для себя обременительным такие люди, как Фазиль Искандер, Сергей Образцов, и я до сих пор помню эти по сути дела мастер-классы. Наши руководители не считались со временем, занятия иногда продолжались 4–5 часов. А как же с пресловутой перегрузкой детей, против которой борются «заботливые» чиновники от образования? Перегрузка возникает там, где в работе с детьми царят тоска и принуждение. Вдохновенное творчество порождает лишь приятную усталость, не наносящую вред физическому здоровью, а уж психическое и нравственное лишь укрепляющую.
В те времена кружководы работали на фиксированных ставках, выкладываясь по полной не во имя получения надбавки из стимулирующего фонда. Помимо привития необходимых профессиональных навыков с нами беспрестанно разговаривали. А это и есть сокровенная суть педагогического труда, его альфа и омега. Вопрос, чем займутся фактически выгнанные на улицу современные школьники-акселераты, родители которых не смогут платить за их занятия в кружках и секциях, я даже не хочу обсуждать. По-моему, и так все понятно...
Вероятно, в новых экономических условиях взаимодействие педагога дополнительного образования с ребенком должно выглядеть следующим образом. Заходя в театральную студию, где идет репетиция «Золушки», ребенок вставляет свою электронную карту в банко-педамат. А ровно через четыре часа, когда исчерпан лимит, оплаченный государством, на табло высвечивается надпись: «Ваше время истекло». После чего вопреки сюжету известной сказки бал покидает не одна Золушка, а все его участники, на ходу теряя туфельки, ботинки и кроссовки...
Разумеется, я утрирую, но суть происходящего как с основным, так и с дополнительным образованием именно такова: превращение всех педагогов России, начиная с директора и кончая кружководом, в менеджеров по продажам образовательных услуг. Стремление построить работу учреждений образования по законам бизнес-корпораций переворачивает всю систему отношений, выхолащивая их педагогическую сущность. Отношения «наставник—ученик» подменяются коммерческим партнерством по принципу «продавец—клиент».
Отдаю себе отчет в том, что в деле организации современной системы образования нельзя руководствоваться романтическими воспоминаниями советского детства. Рыночные отношения проникают во все сферы жизни, появляются состоятельные люди, способные платить за дополнительные занятия с их детьми. Поэтому развитие платных услуг, позволяющих привлекать в образование внебюджетные средства, — процесс естественный и неизбежный. Но проводить его надо постепенно, с учетом массы факторов, не только экономических, но и социально-психологических.
Приведу конкретный пример. Два с лишним десятка лет на базе нашего центра образования существует клуб путешественников. На шестивесельных шлюпках ребята традиционно ходят (не «плавают», а именно ходят — так говорят моряки) в историко-краеведческие экспедиции. Каков социальный статус и материальное положение семей, дети из которых составляют подавляющее большинство юных путешественников? Преимущественно это семьи со средним достатком, а то и ниже; среди них немало многодетных семей; как правило, это бюджетники: инженеры, врачи, учителя. Состоятельные родители предпочитают вывозить своих чад на иностранные фешенебельные курорты. Другое дело, что их дети часто на третий день пребывания в условиях all inclusive начинают звереть от тоски, завидуя сверстникам, испытывающим на себе все трудности и прелести походной романтики. Каша на костре для подростка вкуснее ресторанных блюд. Поэтому тонкой струйкой потянулись в клуб путешественников дети из семей с высоким достатком. С их родителями, понимающими, какой бесценный жизненный опыт получают участники экспедиций, уже можно вести речь о спонсировании некоторых проектов. Но все равно таких меньшинство, ибо проблема безопасности детей из семей с большими доходами стоит достаточно остро, часто вынуждая родителей даже в школу подвозить их в сопровождении охранников. Какое уж тут свободное плавание?
Вполне естественно, что, руководствуясь прагматическими соображениями, богатые родители готовы вкладывать свои деньги в занятия детей иностранными языками, теннисом, бальными танцами, фигурным катанием и т. п. Но эти дорогостоящие виды дополнительного образования у нас и так давно на самоокупаемости. Приравнивать к ним все остальные виды внеклассной и внешкольной деятельности — значит ущемить материальное положение и человеческое достоинство огромной армии педагогов дополнительного образования, отрезать путь к развитию еще большей массе детей и юношества.
Только что Президентом РФ подписан указ «О национальной стратегии действий в интересах защиты детей на 2012–2017 годы». Среди прочего речь там идет о том, чтобы обеспечить «равные возможности для всестороннего развития и самореализации каждого ребенка». Поможет ли указ остановить наметившуюся коммерциализацию дополнительного образования в России?
