Сеанс одновременной жратвы не может быть национальным проектом
29 октября в московском офисе ИА «Росбалт» прошел первый Круглый стол из серии мероприятий под названием «Проекты для России». Эксперты и политологи, участвовавшие в дискуссии, однозначно высказались за то, что смысл существования нации заключен в «национальном проекте».
Каков же он в России сейчас, после того как рухнул «национальный коммунистический проект», который, в свою очередь, пришел вслед за почившей в бозе Российской империей? Каким образом «национальный проект» может и должен реализовываться в нашей стране? На эти и другие вопросы корреспонденту «Росбалта» ответил один из участников Круглого стола, писатель Михаил Веллер.
- Михаил Иосифович, что такое, по-вашему, «национальный проект», в чем его критерии и главные составляющие?
- Прежде, чем ответить на этот вопрос, необходимо озвучить некоторые аксиомы. А именно: что мы понимаем под словами «государство», «страна», «народ», «прогресс», «благо». Слова эти расхожие, каждый их слышит ежедневно по многу раз, и поэтому кажется, что значения их все знают. На самом деле не так. Практически все дискуссии на эту тему уходят куда-то в сторону именно из-за того, что эти вещи не обговариваются предварительно, дискуссанты не договариваются о понятиях.
Поскольку ограниченного объема интервью не дает возможности изложить всю мою политическую философию, я могу, во-первых, отослать читателя к моей книге «Кассандра», которая вышла впервые два с половиной года назад, и, во-вторых, определить для себя и для читателей, что такое, по-моему, государство. В противном случае ничего не будет понято.
Считается, что государство — это продукт общественного договора. Люди собрались и стали жить вместе для того, чтобы стало легче, удобнее. На мой взгляд, государство — это надличностная структура, которая собирает себя из людей в соответствии со всеми объективными законами систематики. Люди живут в государстве не потому, что хотят жить лучше, а потому, что, во-первых, по своим врожденным логическим качествам они вступают друг с другом в такие отношения, которые ведут к образованию государства. А во-вторых, государство — именно та форма сообщества людей, форма организованности в систему, которая позволяет людям совершать максимальные действия, то есть максимально преобразовывать все окружающее бытие. В этом заключается основной объективный закон Вселенной.
Такая философия называется энергоэволюционизмом. Создал эту философию ваш покорный слуга. И если не понять этих основополагающих моментов, никогда ни до чего невозможно договориться по части национального проекта.
- Расскажите об энергоэволюционизме применительно к России?
- Россия, как государство, изначально являлась империей. Это ни хорошо и не плохо, это не моральная оценка — это анализ структуры. То есть новые земли колонизировались, заселялись, присоединялись силой оружия, всасывались в себя — то были разные климатические пояса, разные этнические группы. И всё это покорялось штыком, всё это накладывалось на русские обычаи. Свой язык, своя культура, свой образ жизни, своя религия, но ты будешь такой же, как мы, а мы — выше. Иногда случались исключения, как, скажем, с покорением польских земель. Там бытовая культура была выше, чем на Руси. Но в основном экспансия шла на восток и юго-восток, и здесь Россия несла, кроме прочих, цивилизаторскую миссию.
В новые времена, времена политкорректности, о причинах каковой здесь тоже нет времени говорить, заявили, что силой оружия — это нехорошо, экспансия — нехорошо, цивилизаторская миссия — шовинизм, об этом даже думать стыдно. Русская культура, мол, не имеет никаких преимуществ перед эвенкийской, балкарской, ногайской культурой. А теперь, будьте любезны, придумайте национальную идею, чтобы сохранить единство такого государства, ибо оно почему-то разваливается. Разваливается потому, что из него выдернули всю ту «арматуру», на которой оно держалось.
Так вот для нас национальный проект означает ответ на вопрос: «Какую же нам придумать общую цель, систему взглядов какую нам придумать, какую взять за основу систему надличностных ценностей?». Потому что если нет надличностных ценностей, это означает — жри, кто сколько сможешь, обогащайся. Жизнь отдавать не за что — и страна разваливается на куски.
Нам нужны или общий внешний враг, или общий враг внутренний, или экспансия на новые земли, или определения для себя какой-то новой роли в мире, когда мы будем опять впереди планеты всей. Нам нужна какая-то великая цель, какой-то идеал, который позволит переносить трудности, переносить лишения, отдавая жизнь за свой народ, за страну и великую идею. Потому что если не за что отдавать жизнь, незачем, по большому счету, и жить. Но нас призывают быть сытыми обывателями, живущими в безопасном мире, и при этом хотят, чтобы появился национальный проект.
Сеанс одновременной жратвы не может быть национальным проектом. Сытость — она тоже относительна. Фокус в том, что, покуда люди работают сверх своих сил, создавая великую страну, они, конечно, гибнут, но заодно живут человеческой жизнью. А когда люди начинают думать только о своей сытости, то за очень короткий период прожирают всё то, что было сделано их предками, а потом впадают в междоусобицы, происходит упадок культуры, их завоевывают новые варвары. Так было всегда!
Перед нами стоит очень сложная задача — поставить себе великую цель. Если кто-то считает, что можно поставить себе великую цель и при этом удержаться в рамках политкорректности, он очень ошибается. И те, кто думает о сохранении величия России, о том, чтобы она избежала гибели, должны осознать: или они наплюют на политкорректность, или Россия развалится. Совместить это невозможно.
- Можно ли считать «национальным проектом» борьбу с бедностью или терроризмом?
- Надо понимать, что программы выхода из экономического кризиса или повышения качества медицинского обслуживания, повышения грамотности, освоения целинных и залежных земель, выход в космос — это национальные программы. А национальный проект, как проект спасения страны, спасения тонущего корабля — это совсем другое.
- В таком случае, какая именно идея могла бы стать основополагающей для «национального проекта» России?
- Исключительно консервативная идея. Возвращение к традиционным ценностям и спасение христианской цивилизации. Христианской — она же иудео-христианская, она же европейская, она же евроатлантическая, к которой мы, так или иначе, принадлежим. Выражаясь неполиткорректным языком, «белой» цивилизации.
Сегодня абсолютно все признаки указывают на то, что страна находится в стадии гибели, и в течение XXI века имеющиеся тенденции приведут к ее полному самоуничтожению. Во всех прочих странах Европы и в США люди во вполне стабильном обществе живут очень сыто и хорошо, и раскачать их уже невозможно. А Россию отличает исключительная нестабильность и масса бедного или даже нищего населения.
И сегодня Россия имеет возможность и все основания для того, чтобы наплевать на политкорректность, на самоубийственные тенденции, свойственные всей «белой» цивилизации, повернуть руль корабля в другую сторону и оказаться впереди. Тогда и другие станут брать пример с нее.
Всем известно: кто не работает — тот не ест. Могущий, но не желающий работать, пусть подыхает под забором, трудоспособный бомж — отправляется в работный дом и там работает. А вор сидит в тюрьме. Убийца лежит в земле, залитый негашеной известью. И так далее. И никаких браков гомосексуалистов, которым дают усыновлять детей. Иначе через два поколения на территории, когда-то называемой Россией, будут жить мусульмане и африканцы.
- Как именно должен появиться «национальный проект» — снизу или сверху? Кто и как его должен реализовывать?
- Он может появиться только снизу. Перед тем, кто его создаст, встанет очень трудная задача — пробиться наверх, как травинке через укатанный асфальт. Наверху людям некогда, они заняты текущими проблемами. При этом к ним поступает отфильтрованная, неполная информация, они живут в искаженном мире, поэтому родить ничего нового не могут, кроме дохлых уродов. На рождение идей они неспособны. И, да простят меня сторонники политкорректности, наилучший способ для внедрения новой идеи — офицерский переворот. Беда в том, что у господ офицеров редко бывают достойные политические идеи.
- На Круглом столе в «Росбалте» вы сказали, что демократия не может способствовать реализации «национального проекта» и, в конечном счете, существованию российской нации. Что вы можете предложить взамен демократии?
- В критических ситуациях нация должна консолидироваться — это абсолютно понятно. Это знали политики, политологи и политтехнологи всех эпох, хотя терминов «политтехнолог» и «политолог» тогда не было. Этот механизм уже более двух тысяч лет назад был отработан в Древнем Риме, когда в критические времена выбранным и проверенным людям вручались диктаторские полномочия. Но вручались они на жестко определенный законом срок. По истечении срока они должны были подробно отчитаться перед народом и сенатом и держать ответственность за все свои дела. Но в течение этого срока их приказы не подлежали обсуждению. Вот то, что нужно нам сейчас.
Мы должны пока еще достаточно демократическим способом общего и свободного обсуждения выработать механизм диктатуры, необходимый для критического периода существования гибнущей страны, отработать механизм введения этой диктатуры. И, что не менее, а то и более важно, выработать механизм выхода из этой диктатуры по истечении строго определенного срока. Также должен быть отработан механизм отчета диктатора по окончании срока. Иначе вместо цивилизованной, полезной и благой диктатуры, то есть введения единоначалия на период смуты и «утопания корабля», мы получим идиотизм византийской тирании. Что и происходило, к сожалению, в России чаще всего.
Если же господа демократы, не желая этого понимать, будут визжать, дрыгая ногами, то они, вместо цивилизованной диктатуры, которая обязана потом цивилизованно кончиться и перейти к более демократичной и свободной форме правления, получат «проклятый царизм» со всеми его прелестями. И тогда, когда их будут расстреливать по подвалам и высылать пароходами, уже незачем будет жаловаться на жизнь, потому что их предупреждали.
