Брожение в мозгах

Зря все-таки, наверное, говорят, что у нас стала скучная политическая жизнь, что нет в обществе дискуссий. Потому что нет-нет, да и всколыхнется ряска, булькнет эдаким неожиданным креативом и побегут круги по, казалось бы, уже совсем стухшей от застоя воде.

И подивится иной наблюдатель, смотрящий на все это с безопасного берега: эвона, как у них там, оказывается, страсти-то кипят нешуточные, в их тихом омуте. И непонятно ведь тем, кто «на том берегу», откуда, почему вдруг, с какого такого перепугу это вдруг взяло да и булькнуло.

И ведь берется же.

В иной тихой и благополучной стране одного лишь такого «бульканья» хватило бы на добрый общенациональный скандал. Но у нас не так все. Креатив – один другого краше и внезапнее по силе мысли – рождается в самых неожиданных местах, его много, он «прет дуром». И свидетельствует лишь о том, что в головах у многих из тех, кто причастен, так сказать, к рулению нашей славной страной, в головах – как бы это помягче – некая сумятица. Такая сумятица, что непонятно, где, собственно, в каких уголках разума остались незыблемые основополагающие принципы сегодняшнего бытия.

Вот, к примеру, глава Счетной палаты Степашин. В очередной раз обратил внимание на то, что у нас большой разрыв между богатыми и бедными, и разрыв этот все растет. Несправедливо, кто ж спорит. Жизнь вообще штука жесткая. Степашин предлагает, соответственно, ввести прогрессивный налог. Простенькое такое предложение: ну, подумаешь, некоторое (недавнее) время назад ввели плоскую шкалу, сейчас введем прогрессивную – «фигня-вопрос» будто бы. Это в других странах из-за этого целые революции устраиваются, в Америке в XIX веке аж несколько десятилетий бились люди за и против, пока к решению пришли, и оно не меняется уже более ста лет. А он сказал так походя и пошел дальше. Потому что ему, видите ли, «импонирует опыт стран Балтии и тех стран, которые нам близки по экономическим и социальным аспектам, – Швеции, Дании, Норвегии, Финляндии, Канады и многих других государств, где именно такой принцип сегодня существует». Здорово! Многим тоже этот опыт импонирует. Но только не часть его, а весь в совокупности.

А то завелась этакая чудная совершенно манера у наших политиков, когда им это выгодно, говорить: вот это у нас будет «как в Швеции». А вот то будет «как в Китае». А то – «как в Европе». А получается все равно в итоге чисто по-русски и ни на что не похоже ни по исполнению, ни по конечному результату.

То, что в Швеции (как и в большинстве других упомянутых Степашиным странах) существуют высокие налоги, автоматически подразумевает наличие в обществе великого множества других вещей. Подразумевает, в частности, что ради премьер-министра (и вообще ни для кого) не перекрывают улицы, что ездят они по этим улицам без мигалок, что возле здания парламента – парковка для всех смертных. Что жизнь политиков – под полным контролем независимой прессы, которая имеет право задавать им любые вопросы, а они обязаны на них отвечать, а если ответят не то и не так, то их за это могут снять с работы, а то и начать парламентское расследование (есть такая штука!) да и посадить. Что там министров наказывают за нарушения правил дорожного движения и иные правонарушения на равных с остальными гражданами, парламентарии не рулят одной рукой законами, а другой – собственным частным бизнесом. Что неизбежные во всяком государстве бюрократические процедуры устроены по возможности не так, как это удобно чиновникам, а так, как это удобно тем, кто их оплачивает, – налогоплательщикам. Да много чего еще там подразумевается этим самым общественным договором: высокие налоги подразумевают совершенно другую ответственность власти, ее открытость и подотчетность налогоплательщикам. Что же до нашей бюрократии, то отпущенные на нее даже 13% подоходного налога – это очень-очень сильная переплата. Она столько на самом деле не стоит. Хотя бы потому, что такой неповоротливой, неэффективной, на каждом шагу издевающейся над посетителями присутственных мест и здравым смыслом бюрократии нет ни в одной из тех стран, которые «импонируют» Степашину.

Или вот Василий Якеменко. В миру – лидер «Наших», ныне министр по делам молодежи. Предложил делать детям с трехлетнего возраста некий «электронный паспорт», чтобы учитывать степень их одаренности. Скорее всего, он что-то при этом имел в виду сугубо положительное, но выглядит это так, как будто он заново перечитал Оруэлла. Потому как, вообще-то, если серьезно, то такими вещами, как сбор частных данных в госкомпьютер, в нынешнее время просто так не «брякают».

А давешняя инициатива неких думцев ограничить призывников в передвижении? Хочешь куда в деревню к бабушке поехать или там с мамой-папой в Турцию более чем на две недели – изволь, милок, в военкомате разрешение взять. А что, свежо! Я предлагаю совместить «электронный паспорт» и военкомат: чип вмонтировал в голову, а пульт управления отдал куда надо. Ну там, и копии пульта – в паспортный стол, в налоговую, в миграционную службу и т. д. Девушкам тоже можно что-то такое вмонтировать, чтобы было равенство и справедливость.

Или вот один зам генерального прокурора давеча сказанул: надо, говорит, конфисковывать собственность, легальное происхождение которой не доказано. Для начала XXI века – креативно донельзя, согласитесь. А как же Конституция, где это право на собственность записано? А никак, судя по всему.

И поэтому столь легко и непринужденно, походя как бы, ставятся под вопрос вещи, которые считаются основополагающими для современного общества. Они либо есть, либо их нет. Либо мы все по ним уже как-то договорились и больше не трогаем, либо у нас полная «доисторическая» каша в голове, и с такой кашей в голове нормально жить ни за что не получится. Даже ориентиров по принципу «что такое хорошо, а что такое плохо» не выстраивается.

Недалеко от этого товарища ушла вся Мосгордума почти в полном составе. Там, между прочим, ныне и во веки веков правящая партия – в большинстве (это которая «план Путина» и которая до 2020 года все провидит). И придумали, значит, эти товарищи закон с подачи Лужкова, что земельную собственность (а также, надо полагать, на ней стоящие строения, в том числе жилье) можно «в упрощенной форме» изымать, если мэрия и дружественные ей застройщики положат на эту собственность глаз якобы для «строительства жилья для социальных нужд». Как определятся «нужды» в городе-герое Москве – остается лишь гадать.

Чем это все, собственно, отличается от приснопамятных «совковых» времен – тоже непонятно. Стирается грань все больше и больше. Уже порой до неразличимости.

Иной раз подумаешь: а что если завтра какой объявившийся великий кормчий вдруг скомандует: все, мол, наигрались в демократию суверенную и всякую прочую. Весь этот ваш рынок и все, что с ним связано, тоже надоел до черта, ибо не русская эта манера жизнь обустраивать. Сворачиваем массовку, всем – назад в СССР (в новых границах, правда). И ведь вся эта, с позволения сказать, правящая элита – строем, дружно, «левое плечо вперед!», со старыми песнями о главном и взором горящим – пойдет именно туда, куда ей скажут. Потому что у нее вообще нет никаких принципов, никакие «смыслы» в ее головах за все эти годы так и не устоялись, никакие «смыслы» даже и не родились. Все релевантно. В смысле, чего изволите. Прикажете «вертикаль власти»? Будем строить вертикаль. Прикажете завтра «оттепель»? Поиграемся и в это. Интеграция в Европу? Ура! Нет, мы пойдем своим путем, они нам не указ? Ура три раза! Наводить порядок с олигархами? Ату их всех, включая мелких лоточников, товарищ следователь придет в дом к каждому и возьмет свое. Поддерживать малый бизнес? Да мы что – мы только за, даешь малый бизнес – мы его так любим! Оказывается…

И только один инстинкт работает, как швейцарские офшорные часы: «Хапать!». Всегда, везде, со всех, при всех обстоятельствах, президентах, режимах и общественных формациях.