Операция «Разгром»: что ждет оппозицию в России?

Если совсем коротко и просто: ничего хорошего. Впрочем, этот негативный прогноз следует распространить не только на оппозицию, но и на саму власть.

В России завершается трансформация политического режима, вяло запущенная еще летом 2018 года, сразу после президентских выборов, и длящаяся, в ее активной фазе, с зимы 2020 года по настоящий момент. Финальной точкой здесь, очевидно, должны стать выборы в Госдуму, назначенные на сентябрь, однако в общем и целом процесс уже выкристаллизовался в что-то вполне конкретное, явственное.

Умных терминов можно придумать много, суть от этого не изменится. Россия окончательно простилась с демократическими, институциональными подпорками, окунувшись в привычный (для себя) мир опричнины и социально-правого беспредела, где нет никаких правил игры, кроме права сильного. Прав тот, кто силен, а силен тот, кто допущен к телу Вождя и, вследствие этого, наделен административным, денежным и силовым ресурсом. Последний можно назвать главенствующим, т.к. в системе, где не осталось ни судов, ни даже понятий, на первый план выходит способность актора использовать прямую силу, вплоть до физической расправы с оппонентом.

Понятно, что в таком мире нет и не может быть легальной, независимой оппозиции. Когда основными операторами политических (а затем и экономических) процессов становятся люди в погонах, любая альтернативная точка зрения начинает восприниматься как крамола, а любое проявление самостоятельности — как участие в заговоре. Война с оппозицией, таким образом, становится именно что войной, нелояльность приравнивается к предательству, оппозиция — к враждебным силам, которые можно и нужно уничтожать любыми доступными средствами, без оглядки на закон и репутационные риски. На войне как на войне.

И если раньше политические репрессии носили преимущественно точечный и, что еще важнее, централизованный характер, то в новых условиях Центр делегирует политическое насилие, спуская его вниз по вертикали и делая по-настоящему массовым. Да, Навальным, его штабами и еще несколькими наиболее опасными (с точки зрения Кремля) оппозиционерами все еще занимаются «люди наверху», но общий фон веерных арестов, посадок и запретов создают не они, а рядовые опричники, для которых это и карьерный лифт, и способ заработка, и, банально, образ жизни.

В контексте:

Силовики без Путина: кто будет править Россией?

Воссоздания ГУЛАГа в полном объеме никто не требует — достаточно посадить десятки, выдавить из страны сотни, ограбить тысячи, чтобы боялись миллионы. Политическая апатия становится единственно возможной линией поведения для среднего россиянина: системе не нужен ура-патриотизм, ей достаточно молчаливого непротивления. Лишенная идеологии и каких бы то ни было стимулов (помимо денежных), эта система идет по линии наименьшего сопротивления и давит людей без должной истовости. Репрессии превращаются в рутину, элемент каждодневного функционирования бюрократии.

Массовые, децентрализованные репрессии, идущие одновременно в разных регионах и по десяткам разных «дел», — своеобразный черный ящик, который легко открыть, но очень сложно закупорить. Опричнина не знает удержу и продолжает грабить даже после смерти Царя, будучи мотором большой Смуты. Делегируя насилие, Кремль постепенно теряет контроль над страной, а сами репрессии становятся все менее адресными, призванными нейтрализовывать политиков, журналистов, лидеров мнений, и все более секторальными, направленными на обогащение опричников и передел собственности.

Что же до самой оппозиции… Ее больше нет. Навальный в тюрьме, его люди в эмиграции, игроки поменьше — кто разбежался, кто перекрасился в «системные». Технология умного голосования вряд ли способна противостоять технологии трехдневного голосования на пеньках и колодцах. Протестная карта бита. Однако нужно понимать, что насилие эффективно только на короткой дистанции, особенно если мы говорим про насилие опричнины: наглое, повсеместное и немотивированное. Оппозиция разгромлена, но не побеждена как явление, ведь предпосылки для роста недовольства никуда не делись, и даже напротив — продолжают множиться.

Сегодняшняя Россия это бедная, деградирующая страна, без особых перспектив, где все очень плохо с инвестиционным климатом, доходами населения и продолжительностью жизни. Рейтинги власти вблизи исторических минимумом, и сигналов к перелому тенда пока не видно. Значительная часть общества разочаровалась в режиме и хочет перемен, однако легального выхода у этих настроений нет: за спонсирование «нежелательных организаций» можно схлопотать увольнение, а за публичное выражение недовольства — уголовный срок, что создает почву для зарождения подполья: абсолютно нелегального, отчасти маргинального, но именно этим и опасного. Ведь у подполья, как и у опричнины, нет тормозов.