Дело Ходорковского превращает россиян в «шариковых»

«Раз богатый – пусть сидит».

Вопреки ожиданиям авторов обвинительного «новогоднего» приговора Михаилу Ходорковскому, российская общественность никак не может успокоиться, «переварить» и забыть «второе дело «Юкоса». Об этом говорили члены Общественной палаты РФ и эксперты на заседании круглого стола «Общество и власть: отношения после приговора».

Атмосфера неверия, отсутствия справедливости делает невозможной консолидацию страны. А без консолидации невозможна и модернизация, задуманная президентом Дмитрием Медведевым. Поэтому дело Ходорковского больше, чем просто юридический эпизод.

Президент хочет знать

«Общество должно понимать справедливость судебных решений и не должно в них сомневаться. Сейчас в общественном мнении есть очень большие сомнения, что суд независимый. Но это вопрос общий. Он касается не только дела Ходорковского», – сообщил советник президента, председатель Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Михаил Федотов.

Независимый суд – одна из целей модернизации. На совещании в Екатеринбурге Дмитрий Медведев сказал, что хочет получить независимую оценку по громким делам Ходорковского – Лебедева и Магнитского. В ближайшее время с этой целью будет сформирована группа экспертов.

«Для меня совершенно очевидно, что сначала экспертное заключение будет передано президенту, а уж потом гласности. Но никак не раньше, чем приговор по делу Ходорковского вступит в законную силу», – сообщил Федотов.

Кто сможет дать независимою оценку и гарантировать независимость этих экспертов, советник президента не уточнил.

Почему увольняют честных судей?

По мнению председателя Комиссии ОП по общественному контролю за деятельностью и реформированием правоохранительных органов и судебно-правовой системы Анатолия Кучерены, сейчас в России нет реального механизма для осуществления судебной реформы. Ситуацию нужно менять в корне.

«Мне некоторые судьи говорят: «А что вы хотите? Проходят совещания, в том числе и закрытые, там даются определенные указания», – рассказал Кучерена.

Вмешиваться в процесс судопроизводства напрямую нельзя. Можно лишь формировать общественное мнение, перестраивать работу квалификационной коллегии судей. И работать над созданием независимых служителей Фемиды.

«Если судья принял решение по закону, не будет ли он уволен в будущем? Уволенные судьи обращаются к нам, говорят: «Мы приняли решение по закону, а нас квалификационная комиссия уволила», – говорит Кучерена.

Власть лукавит

«Некоторые обстоятельства второго процесса над Ходорковским не вызывают у меня никаких сомнений», – сообщил член Общественной палаты РФ, президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник.

Выступление известного адвоката стало, пожалуй, самым ярким на этом круглом столе. По его мнению, дело Ходорковского продемонстрировало, что Россия вступила в полосу «правового нигилизма». И отличились в этом «высокопоставленные деятели и судья Данилкин».

«Прежде всего, это высказывания премьера накануне приговора о том, что вина доказана. Поправки, мол, это было о первом деле, которые были высказаны потом, мало кого убедили. Такие высказывания недопустимы, а, учитывая, что это прозвучало из уст юриста, – просто возмутительны. Европейский суд расценивает подобные высказывания, сделанные высокопоставленным чиновником, как грубейшее нарушение презумпции невиновности», – утверждает Резник.

Среди других примеров правового нигилизма, приведенных адвокатом, были несколько прямых нарушений закона, а также случаи подрывающие авторитет российского суда. В частности в суд повесткой несколько раз вызывали президента компании «Роснефть» Сергея Богданчикова, но тот так и не явился, даже не удосужившись хоть как-то объяснить свое отсутствие. Резник вспомнил, как в 90-е после такой неявки судья постановил силой привести на заседание министра обороны страны Павла Грачева, и тот вынужден был прийти.

«А сейчас это что такое? – возмущается адвокат. – Это что авторитет суда? Суд не исполнил той обязанности, которая на него возложена».

Заключения экспертов по закону являются полноправным доказательством. Однако на втором процессе над Ходорковским судья отказался вызвать и допросить экспертов, не допускал их к материалам дела. Это еще одно «грубейшее нарушение», считает Генри Резник. Есть и более глобальные вопросы.

«Можно ли одновременно быть осужденным за неуплату налогов с какого-то дохода и за похищение этого дохода? Мне пока эта ситуация не ясна. И мы должны услышать внятный ответ», – говорит президент Адвокатской палаты Москвы.

Есть у адвоката и вопросы не юридического характера. Например, он уверен, что «этот приговор не кажется истинным обществу». Сомневается Резник и в чистоте помыслов руководителей государства.

«Позиция нашей верховной власти лукава, – считает он. – Сейчас и президент, и премьер, и другие высшие государственные чины хотят, чтобы суд был независимым и беспристрастным по подавляющему большинству дел. Но, при этом, чтобы была оставлена маленькая категория дел, по которым есть политический интерес у власти, и по которым нужно принимать решения по политическим мотивам».

Страшная сказка

Автор и ведущий публицистических программ на телеканале ТВЦ Андрей Караулов сначала подстроился под тон предыдущего оратора, мол, да, мы в какой-то момент перестали верить следствию. Слишком много гадостей происходит в правовой системе России. Заказуха на каждом шагу.

А далее телеведущий, актерствуя и «придыхая», рассказал душещипательную историю, после которой сразу стало ясно, зачем он пришел.

В 1993 году во дворе банка «Менатеп» был жилой дом. Однажды, вернувшись домой худрук театра «Модерн», народная артистка России обнаружила, что жильцов в доме нет, мебель из ее квартиры вынесли, отцовская библиотека валяется на полу, а на раскрытой книге отпечатался след сапога. У дома стоит довольный милиционер, помахивая ключами от новенького Мерседеса, и ничего делать не хочет.

По версии Караулова, именно так Ходорковский с товарищами расчищал для себя необходимые площади. Кто не хотел выселяться – заставляли.

Народной артистке из этой страшной сказки удалось через знакомого замминистра связаться с неким вором в законе, который за нее заступился. Ходорковский потом неоднократно извинялся перед женщиной по телефону и лично и купил ей новую квартиру.

«А вот Сашу Камчатова, жильца, который не хотел выселяться, убили в тот же вечер», – сообщил известный телеведущий.

История, безусловно, заставляет задуматься. Есть в ней только одно «но» – личность рассказчика. Еще недавно Андрей Караулов с той же искренностью и чувством рассказывал с голубого экрана о честности, бескорыстии и преданности народу самого лучшего мэра на свете Юрия Лужкова. Исполнив свою роль, он тут же удалился с заседания круглого стола.

Развивать бизнес – преступление

Профессор кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова Елена Лукьянова отметила, что слышит отрепетированную историю Караулова о спасении артистки из лап ужасного Ходорковского уже пятый или шестой раз. Она предложила поговорить о последствиях, которые окажет второй процесс «Юкоса», на общество. По ее мнению, многое в произошедшем просто абсурдно.

«Если мы говорим, что что-то украдено, в таком случае, при чем здесь первое дело? Второй приговор автоматически отменяет первое дело», – говорит юрист.

Многие пункты обвинения в деле Ходорковского, по мнению Лукьяновой, повергают российское бизнес-сообщство в ужас. Руководителей «Юкоса» например, обвинили в том, что они в целях сокрытия информации переводили ее на английский язык или размещали в интернете. И подобный абсурд может стать руководством к действию для других судей.

«Если то, что написано в приговоре по делу Ходорковского – Лебедева вступит в законную силу, это станет судебной практикой. А из этого будет следовать, что переводить информацию на английский язык – преступление, размещать ее в интернете – преступление. Что любое владение двумя юридическими лицами конкурентным пакетом акций есть преступление. Что нельзя создавать трансграничные холдинги, потому, что при разных налоговых режимах двух государств, одно неизбежно теряет налоги. Из этого приговора могут последовать такие выводы, которые завтра станут опасны для деятельности юридических лиц в нашей стране», – предупреждает профессор юрфака МГУ.

Она утверждает, что «Юкос» обвиняют в том, что компания покупала нефть в ХМАО по одной цене, а продавала в Роттердаме дороже. Но, например, «Роснефть» делает то же самое и к ней претензий почему-то нет.

«Я сейчас дословно процитирую строку из обвинения. «Увеличение объема производства компании соответствовало корыстным стремлениям Ходорковского и Лебедева получать большую прибыль». То есть получается, что если человек хочет развивать производство, увеличивать его объемы – это преступление, это корыстная цель, которая вменяется в вину. Значит сегодня бизнес не может развивать свои компании», – делает заключение Елена Лукьянова.

Народ превращается в «Шариковых»

Председатель Комиссии ОП по межнациональным отношениям и свободе совести Николай Сванидзе предложил не путать общественное мнение с общественным мнением. Не надо обманываться – значительная часть российского общества одобряет приговор Ходорковскому.

«Это, правда, немного меньше, чем одобрили первый приговор, – говорит Сванидзе. – Но по первому все было понятно – не платил налоги. Конечно все не платят, но хорошо, что хоть этого посадили. Конечно, по второму никто ничего не понял в чем дело, но все равно одобрили».

Это Сванидзе считает выражением некого протеста – народ радуется, когда осуждают богатого.

«Уверяю, что если б осудили значительную часть населения, в том числе присутствующих здесь, осудили бы людей публичных, богатых – это тоже вызвало бы одобрение общества и рукоплескания», – утверждает он.

По его мнению, процесс над Ходорковским оказал разлагающее воздействие на общество, независимо от того, правильный приговор вынесен или нет.

«Приговор был воспринят обществом как непонятный и немотивированный, – утверждает Николай Сванидзе. – Суд не озаботился тем, чтобы обвинение и приговор стали понятны обществу. Каковы бы ни были судьи, как бы они не назначались, когда у общества возникает плотное впечатление, что оказывается воздействие на суд, каков бы не был судья, он давления выдержать не сможет. Президент говорит, что не хочет оказывать давление на суд. У общества создалось впечатление, что давление на суд оказывается очень сильное. От президента требуется, чтобы он не оказывал давление, а освободил суд от давление, которое сейчас уже есть. Воздействие процесса таково, что мы имеем развращенное общественное мнение. Когда общество не понимает за что, но все равно аплодирует, что посадили богатого, – это развращает. Это регресс, это шариковщина».

Развдвоение Ходорковского

Генеральный директор Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков отметил несколько принципиальных отличий второго процесса над Ходорковским от первого. Последнее дело было чрезвычайно политизировано.

«Ставки стали расти, – сказал политолог. – Мне было не совсем понятно со стороны Ходорковского – он борется за свою свободу или против путинского режима? Этот вопрос остается до сих пор».

То, что никто не понял второго обвинения, народ не смутило, а рассказы об абсурдности обвинения пропустили мимо ушей.

«Адвокаты говорили, мол, как это можно украсть у самого себя. Русский человек знает, что украсть можно и у себя, и у мертвых, и у черта – у кого угодно. Поэтому попытка защиты дискредитировать обвинение в глазах общественности не сработала», – говорит Хомяков.

По мнению эксперта, Россия сейчас имеет двух Ходорковских.

«В глазах обывателей первый Ходорковский – олигарх, бывший комсомольский работник, который разбогател на нефти и которого посадили. И тогда народ был в основном рад. Во всем мире граждане радуются, когда сажают богатых людей. И второй Ходорковский – человек у которого все отняли, он отсидел 7 лет, ему добавили 6,5. Этот Ходорковский пока не понятен, обывателю его образ не совсем ясен».