Доклад "Forum 18" о религиозной свободе в России
Неустойчивость в политике в сфере религиозной свободы остается отличительной чертой в России. Федеральный закон о религиях 1997 года требует, в частности, от религиозных организаций предоставлять местным органам юстиции ежегодное подтверждение своей повседневной деятельности.
Когда отдел юстиции в Самаре (чиновники которого действуют, по сообщениям, во враждебной форме) неприятно поразил местных религиозных лидеров в 2004 году требованием давать имена, адреса и возраст прихожан в рамках своей обычной процедуры, отдел юстиции в близлежащей Пензенской области (обхождение которого, как говорят, дружелюбно) выразил, по сообщениям, удивление по поводу этой акции своих самарских коллег. Несмотря на более или менее одинаковый подход государства к перерегистрации религиозных организаций в 1997-2000 годах, протестанты в удаленных областях России заявили "Форуму 18", что степень их религиозной свободы варьируется теперь не только от региона к региону, но и от деревни к деревне. Это особенно проявляется в случае, относящемся к служению в Вооруженных Силах или тюрьмах, где персональное решение директора каждого учреждения, а не отдельных граждан, как этого требует закон, является обычно решающим фактором.
Хотя совершенно невероятно, чтобы это стало одинаковым по всей стране - фактор, вне всякого сомнения, осознаваемый ее сторонниками, - имеется одна централизованная тенденция, которая зачастую влияет на местную ситуацию. Неся определенный вес в России, символические проявления солидарности между президентом Владимиром Путиным и Патриархом Алексием II - иногда вместе с представителями других так называемых традиционных религий России (ислам, иудаизм и буддизм) - нередко приводят к тому, что государственные чиновники в регионах принимают решения в интересах только этих вероисповеданий, включая унижение других религиозных конфессий и неверующих. Это имеет место даже в таких местах, как Восточная Сибирь, где протестанты имеют более долгую традицию, чем некоторые из так называемых традиционных конфессий.
В течение последних двух лет появилась тенденция в среде государственных чиновников в регионах (Москва, Сахалин, Ставрополь, Свердловск) организовывать совместные конференции с местными представителями Русской Православной Церкви (Московского патриархата) по таким темам, как традиционная роль Православия или угроза со стороны "тоталитарных сект". На этом пути они служат платформой для призывов к введению курса "Основ православной культуры" в государственных школах или для оскорблений в адрес Свидетелей Иеговы, хотя с точки зрения российского закона нет разницы в статусе Московского патриархата и Свидетелей Иеговы как централизованных религиозных организаций.
Неясно, как далеко будут развиваться эти отношения симбиоза. С одной стороны, нынешние правители России извлекли больше явной поддержки со стороны так называемых традиционных конфессий за последний год, чем в любое время со времен советского периода. Показанный голосующим на президентских выборах прошлого года - в которых уже было ясно, что Путин победит с большим отрывом - Патриарх заявил телерепортерам, что он "уверен, что российский народ сделает правильный выбор". Месяц спустя, во время телевизионной трансляции празднования Пасхи в московском храме Христа Спасителя он поздравил Путина "от имени всех Божьих людей" с избранием на второй четырехлетний срок, добавив: "Люди в Вас верят". В октябре 2004 года, когда потрясенные россияне продолжали задавать вопросы по поводу разрешения трагического захвата школы в Беслане, Путин впервые возглавил заседание президентского совета по взаимодействию с религиозными организациями. Также весьма назойливо упоминавшиеся в новостях государственного телевидения, его участники - включая ведущих религиозных лидеров страны - единогласно одобрили "действия российских властей по защите безопасности граждан и подавлению терроризма".
С другой стороны, от государства просят в свою очередь давать еще больше. До сих пор оно в ответ бросало куски. Закон о религиях 1997 года не был внедрен в такой ограничительной версии, как настаивали его инициаторы, а Московская патриархия в последние годы пытается добиваться привилегий по отношению к другим религиозным организациям более, чем законодательного ограничения их прав. Таким образом, без обращения за помощью к закону, она пробила соглашения типа конкордатов с различными государственными органами, типично включающими особый доступ к заинтересованным учреждениям и подчеркивание православия как легитимной идеологии государственной традиции в России.
В течение последних лет Московский патриархат продолжал добиваться некоей значительной опоры, в особенности разворота в отношении государства к использованию исторических мест богослужения. С конца советского периода государство предлагало их для использования религиозными организациями безвозмездно - и в большинстве случаев Московскому патриархату. Когда представители Московского патриархата на парламентских слушаниях в мае 2004 года жаловались, что Церковь не сможет платить за использование зданий по новому законодательству о земле, депутат прокремлевской "Единой России" и председатель комитета по религиозным объединениям Сергей Попов настаивал, чтобы структура нового закона базировалась на двух понятиях - собственности и платной аренды - и "не могла быть разрушена только из-за внесения одной поправки". Однако в октябре того же года, именно так и поступив, президент Путин подписал дополнительный закон.
Однако в иных областях Московский патриархат встречается с сопротивлением со стороны государства. После того, как правительство первоначально одобрило в 2002 году введение "Основ православной культуры" в государственных школах, официальный веб-сайт Кремля сообщил в феврале 2004 года, что "по мнению президента, молодые люди должны изучать общечеловеческие ценности, включая те, что связаны с традиционными религиями". К ужасу церковных иерархов той же осенью в московских школах вместо "Основ православной культуры" был введен курс общих знаний о религиях. Московский патриархат также добился достаточно малого продвижения в вопросе реституции ряда церковных зданий, имевших ключевое значение до 1917 года, а в настоящее время являющихся источником дохода в качестве государственных музеев, в частности, в центральных городах Костроме, Вологде и Ярославле.
С тех пор, как на высшем уровне, жесты так называемых традиционных конфессий и Российского государства в отношении друг друга не всегда находят взаимность - как это показали недавние критические выпады Патриарха в адрес правительственного пакета реформ законодательства о льготах, - трудно определить, насколько прежние опасения относительно влияния соперничающих конфессий отразятся в будущей политике по религиозным вопросам. Былые успехи Московской патриархии в этой сфере не настолько уж недвусмысленны. Даже хотя запрет Свидетелей Иеговы в Москве в марте 2004 года должен означать прекращение их религиозной деятельности по закону о религиях 1997 года, на практике весь эффект был близок к потере статуса юридического лица, несмотря на отмену некоторых договоров об аренде и упоминание членом официальной делегации Российской Федерации на встрече ОБСЕ (Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе) в июне 2004 года Свидетелей Иеговы среди тех "нетрадиционных религиозных учений и сект, распространяющх ксенофобскую пропаганду в Интернете", которые "навязывают своим последователям фанатичную преданность и отрицание иных религий".
Яснее, однако, выглядят будущие цели, если государственная политика против так называемых нетрадиционных конфессий найдет свое продолжение. Чиновники из прокуратуры уже начали расследовать недавнюю жалобу против центра Свидетелей Иеговы в Санкт-Петербурге, поданную Комитетом по спасению молодежи, который добивался первого запрета Свидетелей в Москве. После просмотра записи "неопятидесятнического" пастора Алексея Ледяева (жителя Латвии, чья въездная виза в Россию была отменена российскими властями в 2002 году), участники конференции Русской Православной Церкви Московского патриархата в январе 2005 года приняли формальное обращение к президенту Путину об исключении пятидесятнического епископа Сергея Ряховского из состава президентского совета по взаимодействию с религиозными организациями.
Вслед за одобренным Кремлем введением второго главного раввина в 2000 году в последние 18 месяцев отмечался возобновившийся интерес Кремля в высших решениях других так называемых традиционных конфессий страны. В феврале 2004 года представители старообрядцев белокриницкого согласия сообщали, что официальные представители ФСБ вызвали их клириков в канун выборов церковного руководства и дали ясно понять, что предпочитают одного из двух кандидатов, хотя этот кандидат не был впоследствии избран. Церковь с того времени добилась определенного прогресса в признании церковной собственности старообрядцев в Москве до 1917 года, и один источник дал понять "Форуму 18", что за инцидентом с ФСБ лежат соперничающие интересы федеральных и московских властей.
Хотя члены Русской Православной Церкви Заграницей, включая и тех, что в России, разделены по вопросу о примирении с Московским Патриархатом, президент Путин занял публичную позицию в пользу этого процесса, и "Форум 18" получил достоверное подтверждение, что его начальные стадии - при поддержке государства на высшем уровне - имели место без вмешательства официального руководства Московской Патриархии. Однако трудно описать это, как вмешательство государства в других случаях свободное функционирование религиозной организации, поскольку высшие иерархи Московской Патриархии и ее нынешняя структура власти сами являются результатом влияния со стороны государства в течение десятилетий.
Некоторые конфессии в течение последних 18 месяцев обнаружили значительное улучшение в своих отношениях с государством. Перед тем, как четыре католические апостольские администрации в России превратились в епархии в 2002 году (к недовольству Русской Православной Церкви), двум из них долгое время отказывали в государственной регистрации, что означало, что их епископы не могли действовать на уровне законного права. Однако в 2004 году одна из двух - епархия Святого Климента с центром в Саратове - наконец получила государственную регистрацию.
Что важно для России, здесь также обнаружилось нейтральное или благоприятное освещение деятельности католиков в государственных медиа-ресурсах, включая значимый показ в новостях визита президента Владимира Путина в Ватикан в конце 2003 года (во время которого было видно, как министр торговли и экономического развития Герман Греф целует руку Папы), возвращение Католической Церковью иконы Казанской Божией Матери Русской Православной Церкви в Кремле, а также недавний органный концерт в католическом соборе Москвы. И что значимо, в отличие от истории 2002 года с образованием католических епархий, к настоящему времени не было реакции ни от Московской Патриархии, ни от Российского государства к объявлению Ватикана в январе 2005 года, что епископ Иосиф Верт из Преображенской епархии с центром в Новосбириске будет назначен ординарием для католических общин восточных обрядов в России, регулируя таким образом их положение. Представители Московской Патриархии еще недавно выпячивали свою критику по поводу существования этих общин, которые Католическая Церковь признавала весьма осторожно как раз из-за страха испортить отношения между католиками и православными.
Католические клирики-иностранцы в отдаленных частях России рассказали "Форуму 18" о заметном улучшении своего визового режима, начиная с середины 2004 года. Ограничения на Дальнем Востоке остаются тем не менее жесткими - например, католические священники-иностранцы в Приморском крае не могут пригласить других себе в помощь. Ни одному из семи иностранных католических клириков, получивших запрет на въезд в Россию со стороны властей в 2001-2002 годах, причем пять из этих случаев явно были инициированы скандалом с епархиями, не было разрешено с тех пор вернуться.
Католическая Церковь по-прежнему имеет переменный успех в получении своей исторической собственности. Власти Карелии недавно присоединились к тем, где в регионах, таких как Курск, Татарстан и Тюмень, в центре региона возвращен исторический католический костел. В других столицах регионов, таких как Барнаул (Алтайский край), Иркутстк, Хабаровск, Смоленск, Вологда и Ярославль, католические приходы не смогли обрести вновь исторические католические храмы, но имеют возможность встречаться в других местах. В Белгороде и Благовещенске исторические католические здания были, несмотря на протесты местных католиков, превращены в православные церкви.
Наиболее важное возражение российских буддистов против государственной политики по отношению к ним - повторяющийся отказ в выдаче визы Далай-ламе со времени его последнего визита в Россию в 1994 году - в 2004-м также исчезло. Однако очень позднее извещение и почти полное отсутствие информации о его кратком визите в ноябре в лишь одну из в основном населенных буддистами республик - Калмыкию - означало, что многим не этим воспользоваться.
Хотя мало просуществовавшее обращение влиятельных русских националистов в январе 2005 года о запрете всех еврейских религиозных организаций в стране освещалось в основном международной прессов, оппозиция против мусульманских обществ оказывается сравнительно более распространенной среди населения России. Она отразилась в противодействии государства строительству или возвращению мечетей в таких городах, как Кострома, Калуга, Сочи (Краснодарский край), Ставрополь и Тольятти (Самарская область).
Последние изменения в государственной политике также выглядят весьма неблагоприятными для мусульман. Ненасильственное следование шариатским стандартам в мусульманском обществу или та точка зрения, что ислам является единственной истинной верой, могут быть в соответствии с определением экстремистской деятельности в российском законе об экстремизме 2002 года интерпретированы как "планирование захвата государственной власти" или "пропаганда исключительности граждан по признаку их отношения к религии". Со времени неопубликованного постановления Верховного суда февраля 2004 года, которым несколько радикальных исламских организаций были запрещены как террористические (террористическая деятельность автоматически является экстремистской по определению закона 2002 года), десятки мусульман были арестованы и/или обвинены по этому закону и законодательству о терроризме. Те, кто подвергся аресту, и их общины категорически отрицали эти обвинения, заявляя обычно, что обнаруженное при обысках оружие было подброшено, а те, кто был арестован, просто "разъясняли Ислам".
Хотя эти доводы трудно проверить, некоторые обвинения выглядят весьма сомнительными. В Омске один мусульманин был обвинен по закону об экстремизме в сентябре 2004 года за распространение брошюр, которые, в соответствии с заключением экспертов местного академического учреждения, содержали "открытую пропаганду неполноценности граждан ввиду их религиозной принадлежности", поскольку в них утверждалось, что Ислам выше других религиозных систем. (Стоит отметить, что постановление прокуратуры, подготовленное еще до проведения этой экспертизы, определяло, что изъятые брошюры "имеют экстремистское содержание".) В декабре 2004 года муфтий Айрат Хайбуллов из Чебоксар (Республика Чувашия) пожаловался на то, что дом его помощника по финансам был обыскан по подозрению в том, что он является членом запрещенной террористической организации "Хизб ут-Тахрир", а найденная при обыске предположительно запрещенная литература на самом деле законным образом признана в мечетях.
То, что одна из главных мусульманских организаций России, Центральное духовное управление мусульман, вскоре после этого публично заявило, что не имеет ничего общего с этим "так называемым муфтием" из Чебоксар, указывает на тот путь, каким образом новое законодательство об экстремизме открыто для неправильного применения. В недавнем случае, имевшем место в Екатеринбурге (Свердловская область), мусульманский лидер явно использовал свои тесные связи с местными чиновниками, чтобы инициировать аресты двух соперников, базировавшиеся на таком же литературном "свидетельстве", что и в Омске. Представители мусульман в республике Карачаево-Черкесия на юге России сообщили "Форуму 18" об ограничениях на отправку студентов для религиозного образования за рубежом, на получение зарубежного финансирования для строительства мечетей и регистрацию новых общин, а также на отношение как к виновным со стороны местных чиновников во время обысков в мечетях, причем о подобном сообщается и из соседней Кабардино-Балкарии.
Вопреки предположениям в некоторых СМИ с осени 2004 года, комитет по религиозным объединениям российского парламента, как заверил "Форум 18" один из его советников, не рассматривает в настоящее время каких-либо поправок к закону о религиях 1997 года. Однако те, что разработаны в течение последних трех лет рабочей группой при комиссии по связям с религиозными организациями правительства РФ, должны в марте-апреле 2005 года пройти в этой комиссии последнее обсуждение. Вслед за своей предшествующей критикой в адрес председателя рабочей группы Андрея Себенцова и результатов его работы к настоящему времени - в особенности предложения отменить положение закона 1997 года, ограничивающее религиозные организации, действующие в России менее 15 лет, - Московская патриархия имеет теперь в этой рабочей группе трех своих участников. Хотя из-за этого трудно предсказать направление текста, который будет окончательно предложен, представляется вероятным, что в ближайшем будущем последуют формальные изменения в законе о религиях 1997 года.
Некоторые регионы России, как бы вернувшись в 1990-е, в течение последних 18 месяцев приняли местные законы, ограничивающие миссионерскую деятельность. Однако протестантские миссионеры в этих регионах заявляют, что остались незатронутыми этими изменениями, тогда как регионы с более жесткой визовой политикой в отношении иностранных сотрудников религиозных организаций, такие как Сахалин, как раз не имеют соответствующего местного закона. Хотя волна высылок иностранных миссионеров, достигшая пика в 1998-2002 годах, вроде бы спала, это может быть следствием того, что иностранные протестанты с меньшей вероятностью ведут свое служение в России на официальной основе.
Совет Церквей евангельских христиан-баптистов, который в принципе отказывается от регистрации государственными властями в странах СНГ, продолжает сталкиваться с оппозицией со стороны государства, наиболее заметной в связи с их массовым собранием на частным образом арендованном поле в августе 2004 года, и явной в случае последовавшего затем поджога близлежащего молитвенного дома. Хотя обычно они не сталкиваются с препятствиями со стороны государства, если их деятельность является сдержанной, местная милиция в отдаленных частях России нередко загоняет протестантов на участки в пригородах, тогда как строительные проекты Московской патриархии получают государственные субсидии. Ранее имевшиеся соглашения с муниципальной властью о выделении земельных участков для нескольких протестантских общин, а также православных, не входящих в состав Московского Патриархата, были без объяснений расторгнуты.
Примерно со времени введения закона об экстремизме 2002 года чиновники ФСБ стали более регулярно упоминаться в материалах о предполагаемых нарушениях религиозной свободы. Как обнаружил "Форум 18", это распространяется на различные религиозные организации и обстоятельства, а не только на подозреваемых религиозных экстремистов. К примеру, в 2003 году о "постоянных проверках ФСБ" сообщила Библейская школа, молодой пятидесятник жаловался, что "люди из ФСБ даже звонили моим родителям, спрашивая, не являюсь ли я сектантом и ненавижу их", а ФСБ осудило деятельность одного баптистского миссионера как "экстремистскую". В начале 2004 года офицеры ФСБ участвовали, как сообщалось, в проверке отколовшегося прихода Русской Православной Церкви Заграницей и допрашивали старообрядческих клириков в преддверии выборов руководства их Церкви (смотрите выше). Летом того же года управления ФСБ на Урале и в южных регионах заявили, что не связанные друг с другом протестантские собрания на стадионах не могут состояться из-за недостаточных мер безопасности.
