Дмитрий Иванов

© Lenta.Ru

Общество Россия

3294

03.02.2005, 07:46

Путин разрешил депутатам покончить со свободой слова в России

Традиция срывать на журналистах зло за промахи и недоработки спецслужб и правоохранительных органов установилась у нас в стране после октябрьских событий 2002 года, когда группа чеченских боевиков под руководством Мовсара Бараева захватила в заложники несколько сотен зрителей мюзикла "Нодр-Ост", собравшихся в Театральном центре на Дубровке.

В ходе спецоперации по освобождению людей около ста пятидесяти заложников скончались, и почти сразу после этого шквал критики обрушился на федеральные телеканалы и радиостанцию "Эхо Москвы", которые вели прямой репортаж о трехдневной блокаде театрального центра и о штурме, предпринятом спецслужбами рано утром 26 октября 2002 года.

Тогда многие отмечали, что телевизионщиков и других журналистов во многом ругали за дело, но просто руганью дело не ограничилось. Буквально через неделю после штурма через нижнюю палату российского парламента "на ура" прошли поправки сразу к двум федеральным законам - "О средствах массовой информации" и "О борьбе с терроризмом". Депутаты Госдумы 231 голосом "за" против 100 "против" постановили ограничить журналистов в праве на распространение информации об активно развивающихся терактах. Вслед за думцами поправки к обоим законам без помех одобрил Совет Федерации. От неминуемой, казалось бы, угрозы введения цензуры журналистов тогда спас сам президент Путин. Собрав у себя в Кремле представителей ведущих российских СМИ, Владимир Владимирович отчитал провинившихся главных редакторов за плохую работу, а потом заявил, что налагает вето на подготовленные законопроекты.

Журналисты вздохнули было с облегчением, но тут наступил 2004 год, который принес россиянам сразу четыре крупных теракта, так что вскоре в Госдуме опять был поднят вопрос о роли СМИ в освещении деятельности и, самое главное, последствий деятельности террористов.

Причем, что любопытно, за прошедшие полтора года суть претензий со стороны законодателей к журналистам изменилась. Во времена "Норд-Оста" телевизионщиков и корреспондентов других СМИ упрекали в том, что они своими действиями, во-первых, мешали сотрудникам спецслужб и правоохранительных органов, так как лезли через оцепление в поисках подробностей, не заботясь об опасности, а во-вторых, создавали прямую угрозу для тех же спецназовцев и попавших в зону теракта людей, позволяя боевикам получать в прямом эфире информацию о перемещении военнослужащих и гражданских лиц.

А вот в 2004 году журналисты, наученные прошлым опытом, подобных ошибок уже не допускали. И все равно не угодили властям. Уже через неделю после первого крупного теракта - взрыва в вагоне поезда московского метрополитена в феврале - руководитель думского комитета по информационной политике Валерий Комиссаров ("Единая Россия") выступил с инициативой, предложив коллегам принять поправку к закону о СМИ под названием "О требованиях при информировании о террористической акции". Речь шла о том, чтобы в законодательном порядке уберечь граждан от "негативного психологического воздействия", которое могут оказать на них средства массовой информации, рассказывающие о последствиях терактов. По предложению Комиссарова, телекомпаниям под угрозой уголовного преследования следовало запретить показывать тела людей, погибших в результате взрывов, подобных февральскому. Кроме того, СМИ не должны были передавать в эфир данные об активно развивающихся терактах без предварительного согласования этой информации с представителями контртеррористического штаба, ответственного за просходящее.

С критикой этой инициативы выступили государственные чиновники, ответственные за деятельность СМИ. Как только закончилась весенняя перетряска правительственных структур после ухода в отставку кабинета Касьянова, и глава вновь созданного Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский, и министр культуры и массовых коммуникаций Александр Соколов заявили, что будут отстаивать право журналистов на свободное освещение терактов. Вскоре к их мнению присоединились и члены думского комитета по безопасности. По мнению коллег Комиссарова, при освещении терактов и других происшествий журналисты должны руководствоваться общими этическими нормами, которые содержатся в кодексах их профессиональной деятельности, тогда как правовой запрет может повлечь за собой ущемление прав зрителей на получение достоверной информации о фактах и событиях общественной жизни. Не говоря уже о том, что поправки Комиссарова вступают в прямое противоречие с российской конституцией. И оставляют неясной ситуацию с другими событиями, влекущими за собой человеческие жертвы - пожарами, катастрофами, стихийными бедствиями.

Так что к концу апреля Валерий Комиссаров, вразумленный со всех сторон, отозвал свой законопроект. По словам депутата, он поразмыслил и решил, что "будет лучше, если сами журналисты возьмут на себя регулирование этических норм, связанных с отражением подобных ситуаций". Присутствовавший при этих словах президент Национальной ассоциации телерадиовещателей Эдуард Сагалаев не удержался и не только сказал, что Комиссаров "совершает мужественный поступок", но и предложил ему поаплодировать. Чтобы подтвердить, насколько он теперь верен духу свободы слова, Комиссаров тут же, не сходя с места, раскритиковал однопартийцев, собирающихся, по его словам, "ввести цензуру" на телевидении, и пообещал, что его комитет предложит отклонить поправки к закону о СМИ депутатов-единороссов Михаила Юревича и Андрея Скоча.

И хотя на май в Госдуме действительно было запланировано обсуждение нового закона о СМИ, всем показалось было, что первый натиск на старый закон и вообще на право журналистов объективно и свободно освещать любые события в стране, включая теракты, отбит. Но вот пришел август, а с ним - сразу три крупных теракта, последним из которых стал захват школы в Беслане, в течение которого вся страна снова, как и во времена "Норд-Оста", приникла к экранам. И как тогда, когда все было кончено, виноватыми оказались, среди прочих, журналисты.

Так, в начале октября заместитель министра культуры и массовых коммуникаций Леонид Надиров сообщил, что за три последних месяца российским средствам массовой информации, в том числе и федеральным телеканалам, сделано 18 официальных предупреждений, из них примерно четверть - по фактам освещения терактов. Правда Надиров назвал эти предупреждения "рабочими моментами", а не предметом широкого обсуждения. Замминистра уточнил, что для постановки вопроса об отзыве лицензии на вещание средство массовой информации должно получить как минимум два подобных предупреждения.

А вот депутаты подошли к делу более тщательно, чем в прошлый раз. С одной стороны, они знали, что Министерство культуры и массовых коммуникаций продолжает работу над новым законом о СМИ, начатую еще в 2003 году, но знали они и о том, что продвигается эта работа ни шатко ни валко - тот же Надиров проинформировал членов Совета Федерации в октябре 2004 года, что новый законопроект готов лишь на 80 процентов и что чиновники столкнулись с рядом трудноразрешимых вопросов, касающихся, например, определения статуса интернета. Поэтому им оставалось действовать двумя способами, чтобы приструнить зарвавшихся журналистов. Либо вносить поправки в уже действующий закон о СМИ, либо специально прописать правила поведения СМИ во время терактов в новом законе "О противодействии терроризму".

Первый путь был призван ими бесперспективным, особоенно после того, как президент Путин не одобрил поправок, нацеленных на ограничение времени показа сцен насилия по телевидению - если бы инициатива депутатов, прошедшая третье чтение в ноябре, прошла, такие сцены можно было бы демонстрировать лишь с 22 часов вечера до 7 часов утра. А это, по мнению президента, лишило бы возможности подрастающее поколение россиян смотреть фильмы "о подвигах и мужестве наших соотечественников", не говоря уже об обыкновенных выпусках новостей, которые без сцен насилия обходятся очень редко.

Поэтому в результате депутаты пошли по второму пути и 29 ноября вынесли на рассмотрение федеральный закон "О противодействии терроризму", которому предстоит заменить собой прежний, действующий федеральный закон "О борьбе с терроризмом". Первое чтение новый закон, внесенный группой влиятельных депутатов из фракции "Единая Россия" во главе с Борисом Грызловым, благополучно преодолел 17 декабря. Второе чтение назначено на 18 февраля 2005 года.

В общем и целом новый закон отличается от старого расширительным толкованием термина "терроризм". Если в законе о "борьбе" терроризмом назывались насильственные действия или действия, направленные на уничтожение имущества, но также связанные с опасностью для жизни и здоровья людей, предпринимаемые с целью "нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов", то в законе о "противодействии" под определение "терроризм" подпадают уже не только эти деяния, но и, например, "уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества либо других материальных объектов" без указания о наступлении последствий, угрожающих жизни людей, а также "незаконное вмешательство или угроза незаконного вмешательства в информационные ресурсы и информационные системы".

При этом в законе о "противодействии" сказано, что под определение "террористические" теперь подпадают действия, "совершаемые в целях устрашения населения или оказания воздействия на принятие должностными лицами, органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями решений, обеспечивающих удовлетворение социально-политических требований и интересов террористов". То есть из первоначальной формулировки выпало слово "незаконных", которое прежде должно было характеризовать социально-политические требования людей, чтобы их можно было признать террористами. То есть, в принципе, новый закон позволяет представить себе ситуацию, когда гражданин, явившийся за справкой в государственное учреждение, раздосадованный, например, бюрократической волокитой и заявивший чиновнику: "А ну, выдай мне положенную справку, а не то я вот эти часы на твоем столе разобью", - будет привлечен к ответственности не по "хулиганской", а по "террористической" статье.

Есть в новом законе о "противодействии" много других важных особенностей, отсутствовавших в законе о "борьбе". В частности, в статье 29-й говорится про "Информирование общественности об обстоятельствах, связанных с террористической акцией". Пункт второй посвящен тому, чего нельзя делать журналистам, попавшим в район осуществления террористической акции. Подпункт 5-й этого пункта запрещает журналистам "распространять информацию, содержащую сведения о фактах или сценах особо жестокого насилия". Из чего выходит, что СМИ не имеют права рассказывать гражданам о самой сути того, что происходит в эпицентре теракта - ведь, как следует из самого определения терроризма, там непременно в той или иной форме творится насилие. Кроме того, та же статья требует от журналистов полного подчинения руководителю контртеррористической операцией. Что было бы понятно, если бы не одно но: журналист, по мысли авторов статьи о "противодействии", оказавшись в зоне проведения контртеррористической операции, вообще не может ничего делать, не посоветовавшись предварительно с этим человеком. В частности, не имеет права получать информацию. Никакую и ни от кого (статья 29, пункт 4, подпункт 3). Понятно, что в таких условиях об объективном освещении терактов можно забыть.

И вот, когда противники свободы слова в России уже торжествовали победу, предвкушая, как новый закон о противодействии терроризму положит, наконец, предел разгулу гласности в стране, за журналистов опять, как и два с лишним года назад, заступился президент. Оказывается, еще в середине января из его администрации в Госдуму поступило письмо, в котором гарант конституции предлагал парламентариям изъять из закона "О противодействии терроризму" все 29-ю статью целиком. Несмотря на то, что в законе о "борьбе" соответствующая статья, хотя и более либеральная, все же была.

С одной стороны, хочется порадоваться за СМИ, не попавшими под чересчур жесткую цензуру, и возгордиться мудростью Владимира Путина. Можно вспомнить, например, как не далее чем в конце октября прошлого года международная организация "Репортеры без границ" отвела России 140-е место из 167-ти возможных по степени свободы российской прессы, и представить, как это обстоятельство огорчило нашего президента и как он решил сделать все, от него зависящее, чтобы повысить соответствующий рейтинг России.

Но, с другой стороны, можно обратить внимание на одно обстоятельство - лишив депутатов возможности порулить телеканалами и газетами в рамках закона о противодействии терроризму, Путин в том же письме предложил им наверстать упущенное... в рамках будущего закона о СМИ. И это правильно - ведь мало ли у нас в стране складывается ситуаций, от которых независимых журналистов с телекамерами и блокнотами надо держать как можно дальше. На все профильных законов не напринимаешь. Так что, может, лучше уж одним махом... Тем более что еще в октябре представитель президента в Совете Федерации Александр Котенков заявил, что неплохо бы при разработке нового закона о СМИ ввести некую "нормативную цензуру". Котенков даже назвал эту идею не своим собственным вымыслом, а консолидированным мнением администрации президента.

Тогда и сенаторы, и Кремль Котенкова одернули. Но как знать - вдруг это был пробный шар, с помощью которого та же администрация президента проверяет, пройдет или не пройдет идея? И вдруг, вслед за законом, весьма условно и расширительно трактующим понятие "терроризм", выйдет другой закон, не менее условно трактующий понятие "свобода слова"?

Дмитрий Иванов

© Lenta.Ru

Общество Россия

3294

03.02.2005, 07:46

URL: https://babr24.com/msk/?ADE=19429

bytes: 13813 / 13813

Поделиться в соцсетях:

Экслюзив от Бабра в соцсетях:
- Телеграм
- ВКонтакте

Связаться с редакцией Бабра:
[email protected]

Другие статьи в рубрике "Экономика" (Россия)

Салатовая революция подавлена… росчерком пера

С 26 октября Росавиация своим решением прекратила действие сертификата эксплуатанта «Трансаэро». По мнению многих экспертов, это означает конец эпохи конкуренции в авиаотрасли и начало новой, где существуют предельно ясные приоритеты государственных компаний... И добиваться их можно любой ценой.

Максим Бакулев

ЭкономикаМир

9291

28.10.2015

Блогнот. Кушать очень хочется, а что-то все пропало

Ну вот и подходит к финалу пьеса “собирания земель”. Все стало ясно после того как нефть упала ниже 50 долларов, а импортные продукты в России показательно начали давить тракторами. А что же дальше? Удивительным образом в начале августа совпали несколько событий. Давайте по порядку.

Виктор Шевчук

ЭкономикаРоссия

6468

14.08.2015

Застывшая замазка и аромат раздевалки: российские «сырозаменители»

Лишившись импортного сыра из-за продуктового эмбарго, российские сыроделы безуспешно пытаются подделать западные образцы.

Шон Уокер

ЭкономикаМир

14973

31.07.2015

Чем хуже, тем лучше: Какой город выиграл из-за санкций

Редактору The Village удалось обнаружить город, жизнь в котором улучшилась после введения санкций, войны на Украине и падения рубля. Правда, совсем немного. «Акция: Пирожок печёный с повидлом — девять рублей», — соблазняет объявление на остановке.

Анна Соколова

ЭкономикаРоссия

4302

31.07.2015

Авиакомпания "Победа" ввела гигантский сбор за ручную кладь и взвинтила плату за багаж

Бюджетная авиакомпания "Победа" (дочерний дискаунтер "Аэрофлота") резко увеличила и без того немалые багажные сборы и ввела новые. В частности, с 11 февраля она намерена взимать 999-2000 рублей за провоз каждого места ручной клади, сообщает соб.корр. Travel.ru.

Артур Скальский

ЭкономикаРоссия

5708

04.03.2015

Долларопоклонники

Академик РАН отвечает на вопросы заместителя главного редактора газеты «Завтра». Александр НАГОРНЫЙ. Сергей Юрьевич, кризисы в нашей экономике обычно принято объяснять какими-то внешними причинами, а не ошибками правительственного курса.

Сергей Глазьев, Александр Нагорный

ЭкономикаРоссия

8811

25.01.2015

Сибиряки сняли в банкоматах 10 миллиардов и теперь несут их обратно

Жители Сибири атаковали банкоматы Сбербанка в конце минувшей недели и за два дня сняли 10 млрд. рублей, поверив слухам о блокировке карт Visa и MasterCard. В дни ажиотажа, 18 и 19 декабря, клиенты Сибирского банка сняли в банкоматах 5,6 млрд и 4,5 млрд рублей соответственно.

Юлия Хотяновская

ЭкономикаМир

7837

01.01.2015

Лица Сибири

Кайдаш Андрей

Климов Алексей

Бажанов Юрий

Седов Владимир

Николаев Максим

Немировский Олег

Диксон Виталий

Путин Владимир

Бренюк Сергей

Цыренов Валерий