Россия после трагедии авиакатастроф: политического пиара не будет
Без малого три года спустя после терактов 11 сентября в Америке Россия стала первой (и пока единственной) страной, где оказался возможно то, что произошло вчера с рейсами на Сочи и Волгоград. Впрочем, с утра первой официальной реакцией на эту трагедию стало подчеркнутое избегание упоминания слова "теракт".
К примеру, оно не было ни разу упомянуто в утренних и дневных выпусках государственных телеканалов. По информации "Известий", выпускающие там утром и днем исходили из спущенной сверху установки "не упоминать в эфире слово "теракт".
В Америке замахнулись на ЦРУ
Не упоминать - даже в качестве предположения. Еще до выяснений обстоятельств. Еще до того, как представитель ФСБ заявил в экран: главной версией считает версия "нарушения правил пилотирования". И даже вопреки простому математическому факту, что вероятность одновременной "технической" авиакатастрофы - даже меньше, чем статистическая вероятность того, что именно на ваш конкретный дом в конкретное время упадет метеорит. Лишь к вечеру госканалы осмелились предположить то, о чем любой обыватель говорил с утра.
С самого начала было впечатление, что не только прошла команда, как минимум, не муссировать тему теракта, но и ни в коем случае не увязывать произошедшее с выборами 29 августа президента Чечни.
Короче говоря: "Что случилось с самолетами?" - "Они упали".
О том, что власти отдают отчет в крайней серьезности произошедшего, свидетельствовало то, что Владимир Путин вчера срочно вернулся в Москву из Сочи, прервав отпуск. Накануне ночью он отдавал первые распоряжения по расследованию произошедшего. 26 августа его указом объявлено днем траура. А после проведенного им совещания в Кремле с "силовиками" уже генпрокурор Владимир Устинов дал понять, что именно теракт рассматривается основной серьезной версией.
Однако есть почти стопроцентная уверенность, что ни это признание, ни расшифровка "черных ящиков", подтверди она версию взрывов, ни даже признание того, что трагедия имеет либо "чеченский след" (а изучив списки пассажиров, можно легко, например, убедиться в наличии в обоих списках нескольких "кавказских" фамилий), либо даже "аль-каидовский след" - это не решит главной проблемы.
Главная же проблема в том, что вся система государственных служб, отвечающих за безопасность страны и ее граждан, нуждается в коренной и гласной перестройке. Но власть на нее пойти не готова, а общество не готово от нее это потребовать. Вернее: власть не готова, потому что общество не готово…
За три года после терактов 11 сентября многие страны извлекли уроки, предприняв колоссальные шаги по реформе служб безопасности, в первую очередь в аэропортах. В тех же США это сопровождалось работой нескольких общественных комиссий, подвергнувших спецслужбы столь придирчивой ревизии, что это может стоить президенту Бушу переизбрания на второй срок. Замахнулись уже на "святое" - на самое ЦРУ. Преобразования же, произведенные в американской (и европейской) гражданской авиации, огромны. Хотя над некоторыми нововведениями наши люди посмеиваются - к примеру, над правилами просвечивать подошвы ботинок пассажиров.
Конечно, наши бюджетные возможности не сравнить с американскими. Нельзя и сказать, что у нас совсем ничего не делалось. Безопасность в аэропортах и других общественных местах укреплена (хотя, если уж по большому счету, они остались столь же "совковыми", при системно "совковом" отношении персонала к своим служебным обязанностям). Объем выделяемых спецслужбам средств также растет год от года. Причем - сразу на десятки процентов. Усиление позиций "людей в погонах" ощущается буквально во всех сферах жизни. Однако нельзя сказать, что с усилением этих позиций параллельно (и пропорционально) растет уверенность граждан в своей безопасности. Скорее наоборот - возрождение силы спецслужб периодически оборачивается их неспособностью выстроить систему, работающую именно на безопасность граждан, а не на исполнение политических пожеланий власть предержащих.
Почему, к примеру, оказался возможен захват 700 заложников "Норд-Оста" в Москве? Почему до сих пор возможны массированные (по несколько десятков человек) рейды чеченских и прочих бандитов вглубь России, как недавно в Ингушетию? На подобные ответы никто, по сути, не дает гласных и внятных ответов. Хотя виновников (как в Ингушетии), с подачи президента, и наказывают. Ответов нет не столько по причине некоей "злокозненности" власти - любая власть склонна "замыкаться" в себе. Их нет потому, что общество их не требует. Парламент, где правит конституционное большинство "единороссов", их не требует тем более.
И все более четко прослеживается закономерность: чем больше неудач и просчетов в работе спецслужб, чем больше средств закладывается в бюджете очередного года в раздел "национальная безопасность", тем дозированнее выдаваемая стране информация из этих ведомств, об этих ведомствах и о том, как эти ведомства тратят эти деньги.
Между прочим, зря. А вдруг страна подсказала бы что-нибудь путное. А вдруг - вместе со страной - можно было бы в разы усилить бдительность, стало быть, безопасность?
Любопытно, что даже в Кремле, в окружении Путина неофициально признают факт почти полного развала среднего звена спецслужб. Но за этим признанием не следует никаких действий. Говорят, даже за Ингушетию отправили в отставку не тех, кто был причастен к тому, что город оказался не готов к захвату. Говорят - тоже в кулуарах…
Радикальную перестройку спецслужб можно было затевать по горячим следам взрывов домом на Каширке, она назрела после трагедии Дубровки, и уже опоздала после захвата боевиками Назрани. Сегодня проблема выглядит вопиющей. А информационный паралич после каждого ЧП - верная предпосылка к тому, что будут новые теракты.
От законов до бюджета
В среду депутаты Госдумы дружно признали: теракт был. Но средство противодействия видели одно: нужны новые законы. Главный - "О противодействии терроризму" (над ним работают Минюст и ФСБ). Сейчас действует закон "О борьбе с терроризмом" от 1998 года. Этот документ уже не адекватен реальности. Говорят, новый закон может быть принят в конце осени.
Другим шагом может стать форсированное введение в паспортах биометрических параметров (западные страны уже внедряют такие документы). В конце весенней сессии Дума обратилась к президенту с просьбой ускорить процесс разработки предложений. Теоретически, американский опыт использования биометрики как "системы идентификации, учета и регистрации" может прижиться и в российских аэропортах. Но пока совершенно не ясно - когда.
