Юбилей Виктора Астафьева: важные гости и покосившаяся оградка
Мария Семеновна Корякина-Астафьева живет в Красноярске, в Академгородке. Овсянка близкой ей так и не стала. Кажется, до сих пор не простила тамошних родственников Виктора Петровича: "Я же на него голос никогда не повышала, помнила, что он сиротой рос, детдомовский... Как же они смогли отдать его в детдом?"
При жизни Виктора Петровича она в гости к его родне тоже не ездила. Так что про заново отстроенную бабушкину избу в Овсянке Мария Семеновна ничего не говорит. И сейчас заглядывает в деревню только по пути на кладбище, на Слизневский же утес и не поднималась никогда, мимо проезжает.
- А в домике Виктора Петровича и во флигеле все хорошо. Внучка ремонт сделала, сейчас она ребенка родила, так там две двоюродные сестры за всем следят. Все сохранено, как при Викторе Петровиче, разве что такого порядка там никогда не было - у него газеты, книги были разбросаны. Я все туда никак чаю не куплю: кажется, что Виктор вот-вот зайдет...
О предъюбилейной активности чиновников Мария Семеновна говорить поначалу не хотела:
- Мне здесь, с ними, жить. Да я об этом и не думаю, у меня свои заботы. Да и не в моей власти повлиять на это.
О странном списке гостей, приглашенных губернатором Александром Хлопониным на астафьевский юбилей, она тоже хотела умолчать (С загодя подготовленными приглашениями вышел казус: правительство поменялось. Бывшего министра культуры Швыдкого из списка 82-х VIP-гостей - из правительства, Думы, Администрации президента - поначалу вычеркнули; потом все же решили пригласить). Но затем сама заводит об этом разговор:
- Приглашения на юбилей могли бы согласовать со мной. Мне все-таки кажется, звать надо бы не чиновников со всей страны, а тех, кто нас любил и кого любил Виктор Петрович. Ведь это будет день воистину последнего поклона - потом, думаю, с удовольствием отмахнутся, и больше уж никаких мероприятий не будет. А список приглашенных я тут совершенно случайно обнаружила. Принесли очередную платежку за пользование абонентским ящиком, а сосед этажом ниже, мастеровой мужик, меня пожалел - знает, что пенсия у меня 3 тысячи. Говорит: "Не платите, я в подъезде в почтовый ящик вам замок врежу". Пошла ящик подготовить, а там среди макулатуры - шесть желтых листочков, списки приглашенных на юбилей. Кого только нет! Я всех повычеркивала, оставила только семерых. Написала свой список. Но никто не позвонил, не приехал. Говорят только: не беспокойтесь, сына вашего пригласили. Спасибо...
Они считают, что я уже никуда из дома не выхожу. А я же на кладбище езжу, в больницу. На торжества свои они вправе, конечно, хоть кого приглашать... Но я ведь пока жива. А прилетят президенты, министры - и перекроют, значит, всю дорогу от Красноярска до Дивногорска (на этой трассе находится Овсянка. - А.Т.), потом и в городе движение блокируют. С гостями, выходит, не пообщаться...
С Хлопониным о чем говорить - он с творчеством Астафьева не знаком. Сам в этом признался, когда приезжал вместе с полпредом президента в Сибири Драчевским. Но этого губернатора выбрали красноярцы. Президента, когда он приезжал зимой, я ни о чем не просила: мои беды ничтожны по сравнению с его проблемами. Очень надеюсь на мэра Красноярска Петра Пимашкова, что он поможет сохранить как музей городскую квартиру. Да и Путин сказал, что решит проблему на федеральном уровне. Отсюда никто не возьмет ни иголки. Все сохранится - его любимые пластинки, кассеты.
...Недавно плохо стало, как увидела, что оградка на могиле сломана. Вот, думаю, снова. (В конце 90-х сборщики металлолома - бывший зэк в компании с бывшим милиционером - спилили часть дюралевой ограды на могиле дочери Виктора Петровича и Марии Семеновны Ирины. - А.Т.). Но нет: там, оказалось, у самого подножия могилы кого-то еще захоронили. Землю подняли, вот ограда и распалась. Калитку починили, привесили снова, но полянки уж той перед могилами нет. Виктор Петрович просил в завещании: "Пожалуйста, не топчитесь на наших могилах и как можно реже беспокойте нас. Если читателям и почитателям захочется устраивать поминки, не пейте много вина и не говорите громких речей, а лучше молитесь". Не топтаться сейчас не получится. Но - земляков не выбирают. А я все им надоедаю...