Иркутский священник дважды отказался от ребенка
Ее зовут Лиза. Девочке нет и двух лет, она стоит в деревянном манеже, крепко вцепившись крошечными пальчиками в деревянную перекладину. Обычный маленький ребенок в синей кофточке и цветных ползунках. На круглом младенческом лице — глаза много пережившего, исстрадавшегося человека. За свои неполных два года она пережила уже три предательства. Сначала от нее отказались родители, потом опекуны.
Лиза и инфекция
Полгода назад в опеку Ленинского округа пришел священник. Он явился, чтобы усыновить ребенка. Почему он решился на такой шаг, сейчас уже трудно сказать. Может быть, его заставляло религиозное чувство, повышенная ответственность перед Богом. А может, он хотел достичь какой-то внутренней гармонии... Вместе с матушкой они пришли по направлению в специализированный дом ребенка номер два. Сюда поступают дети, имеющие какую-то врожденную патологию.
От Лизы отказалась мать. Она к тому же передала ей в наследство врожденную инфекцию, с которой не так-то просто справиться. Но тем не менее священник с женой выбрали именно Лизу.
— Мы рассказали будущим опекунам об инфекции, которая есть у ребенка, о том, что девочке необходимы лечение и хорошее питание, — вспоминает главврач Светлана Сергеевна Файтельсон. — Показали все диагнозы, целый пакет медицинских справок и результатов обследований, которые прошла девочка. Мы рассказали им, какие могут быть возможные последствия инфекции.
— Почему же опекуны решились все-таки взять именно Лизу, а не другого, более здорового, ребенка? — спрашиваю я.
— Не знаю, — пожимает плечами Светлана Сергеевна. — Я думаю, она им просто понравилась. Лиза — очаровательная, тихая, нежная и очень ласковая девочка. Мы со своей стороны за то, чтобы ребенок имел добрых, заботливых и любящих родителей. Нам очень хотелось верить, что так оно и будет у Лизы.
Первый возврат
Будущие опекуны месяц собирали различные справки: о здоровье своей семьи, о жилищных условиях, в которых предстояло жить ребенку, о материальном достатке, выдержали несколько комиссий, которые потом все это на десять рядов перепроверяли.
Целый месяц прожила Лиза в новой семье. У священника и его жены есть еще и родной сын, и, видимо, девочка должна была стать младшей сестричкой. Но не стала. Священник вернул девочку в дом ребенка. Объяснил свое решение тем, что матушка никак не может привыкнуть к Лизе, потому что боится заразиться. Боится и за своего родного ребенка.
— Конечно, понять их было можно, — говорит начальник отдела опеки Татьяна Николаевна Эйдельман. — Не всякая женщина найдет в себе силы справиться с внутренним страхом перед чужим ребенком. Тем более перед ребенком больным. И, когда девочку вернули, мы очень расстроились, но отнеслись к этому с пониманием.
По словам главного врача дома ребенка Светланы Файтельсон, большую часть своей короткой жизни Лиза провела в доме ребенка. Она привыкла видеть вокруг себя одни и те же лица, привыкла к уютной обстановке, к детям. Поэтому для нее не было большим потрясением возвращение в стены дома ребенка. А главный врач и начальник отдела опеки надеялись на то, что опекуны для Лизы все же найдутся. Ведь сюда пусть редко, но приходят люди, желающие взять на воспитание детей.
Второй возврат
— Прошло какое-то время, и я ушла в отпуск, — вспоминает Татьяна Эйдельман. — Вдруг у меня дома раздается звонок. Звонит батюшка: "Нам срочно нужно взять Лизу обратно, мы не можем жить с таким грузом вины..."
Татьяна Николаевна вынуждена была прервать отпуск и выйти на работу. Случай экстраординарный! Нужно было взвесить все за и против. Опекунство было оформлено на служителя церкви. Возможно, он давил своим авторитетом на жену, а та, не желая противоречить мужу, подчинялась его волевым решениям.
— Нет-нет, что вы, — плакала на приеме у Татьяны Николаевны матушка, жена священника. — Это осознанное и выстраданное решение. Мне нужна эта девочка, я к ней всей душой привязалась. Я не могу спокойно жить, она стоит у меня перед глазами.
— Поймите, нам просто необходимо взять ребенка, чтобы загладить свою вину перед Богом, — убеждал священник. — Мы нанесли ей душевную травму, и мы должны взять Лизу обратно в свой дом, чтобы отогреть этого брошенного всеми ребенка.
— А как же боязнь инфекции? — в который уже раз спрашивала Татьяна Николаевна.
— С Божьей помощью мы все преодолеем, мы сможем вылечить Лизу! — уверял батюшка.
Беседа в кабинете начальника опеки продолжалась полтора часа. И Татьяна Николаевна сдалась. И батюшка, и матушка производили очень благоприятное впечатление: оба образованные, интеллигентные, порядочные люди. Им вновь было выдано направление на опеку. И вновь они месяц собирали все необходимые справки, чтобы оформить опекунство над ребенком. Через несколько недель им было разрешено взять Лизу из дома ребенка. Счастливые батюшка с матушкой увезли годовалую девочку к себе домой...
Не прошло и недели, как они вернули ребенка во второй раз. На этот раз объяснять ничего не стали. А обвинили во всем... начальника отдела опеки. "Вы сами виноваты в том, что разрешили нам взять Лизу, — огорошил священник Татьяну Николаевну. — Вы же видели, что мы были к этому морально не готовы!"
Как же так?
От такой демагогии начальник отдела опеки просто опешила. Действительно, иногда даже не знаешь, чего ожидать от людей! Человечество еще не придумало такой прибор, которым можно было бы определить, насколько тверд человек в своем решении. У профессиональных ораторов, какими являются священнослужители, вообще очень трудно отделить демагогию от истинных убеждений. И в данном случае жертвой религиозных метаний стал ни в чем не повинный ребенок. Лиза не виновата в том, что ее бросили родители. Она не виновата в том, что больна. Она не виновата даже в том, что не понравилась батюшке с матушкой.
— У Лизы сейчас, кажется, дела идут на лад, — говорит Светлана Сергеевна Файтельсон. — Ее выбрали на опеку хорошие люди, врачи. Они почти каждый день бывают у нас, подолгу общаются с Лизой, приносят ей игрушки, сладости. Угощают ребятишек в ее группе. И она потянулась к новым родителям. Дай Бог, чтобы ее судьба устроилась...
Новые опекуны тоже имеют своих детей, двух мальчиков. Но хотят удочерить Лизу, чтобы в доме появилась еще и дочка. Хорошо, что по профессии они врачи, потому что знают — инфекции лечатся. Надо только правильно подобрать медикаменты. И хорошо ухаживать за ребенком.
Гораздо страшнее, когда уже взрослые люди демонстрируют неизлечимый инфантилизм, считая, что судьбы брошенных детей — это так, пустяк, мелочи, игрушка. Для них поиграть людскими судьбами — это такой своеобразный способ самоутвердиться.
Избиение в храме
В 2003 году еженедельник "Пятница" рассказал о чудовищном случае, потрясшем Саянск. 31 октября 2003 года юная жительница Саянска Катя задержалась в школе на полчаса и не вернулась домой вовремя. За это опоздание ребенка жестоко избили ремнем и буквально вышвырнули на улицу. Девочка утверждала, что ремнем ее избила собственная опекунша, супруга настоятеля местной церкви, да и само наказание происходило в храме. Катя — круглая сирота. Раньше она жила в Иркутске. В девятилетнем возрасте она оказалась в интернате, где ее и стал навещать настоятель саянского храма. Вскоре он стал ее опекуном. По словам Кати, она воспитывалась при церкви. В мае 2004 года девушка обрела новый дом. По словам сотрудников саянского отдела опеки, сейчас Катя чувствует себя нормально и о случившемся старается не вспоминать.
