Влад Марусов: большое интервью Бабру после выхода на свободу
Бабр представляет первое большое интервью с Владом Марусовым после его выхода на свободу. 27-летний иркутянин провел в СИЗО больше полутора лет по обвинению в убийстве любовницы влиятельного оренбургского миллионера Сергея Черного - все это время парня пытали и выбивали из него признание, но он не сломался. В октябре 2020 года суд присяжных единогласным решением оправдал Марусова - и теперь он впервые подробно рассказал о подноготной этой истории и ее последствиях.
Предыстория дела Марусова изложена в конце этого текста. Ранее Бабр опубликовал первые две части эксклюзивного интервью с Владом Марусовым - о том, как устроена жизнь заключенных скандально известного иркутского СИЗО №1 и о том, как следователи и заключенные с помощью психологического давления и пыток пытались заставить его подписать явку с повинной.
Читать:
“Вы эту дуру заткните, чтобы она не орала”. Как из Влада Марусова выбивали признание в убийстве
- Мы перенесли это интервью на другой день - ты говорил, что у тебя назначен прием к врачу. Как ты вообще себя сейчас чувствуешь?
- Наконец-то уже в норму пришёл. Сейчас, дома, успокаиваюсь потихоньку.
- Как 19 месяцев в СИЗО сказались на твоем здоровье?
- Камни в почках нашли. Сдал анализы на ВИЧ, гепатит, да вообще на все. В целом ничего пока не беспокоит, но кое-что еще надо проверить. Ходил к стоматологу - в СИЗО жесткая вода и постоянный стресс, а в рационе не хватает витаминов, зубы просто крошатся. На моих глазах у людей рассыпалось по несколько зубов за раз прямо во время обеда.
- В изоляторе ты обращался за медицинской помощью? Как вообще работают врачи в СИЗО?
- Всё зависит от людей. Если медик неравнодушен и верен своей врачебной клятве, то он может к тебе нормально отнестись. Но в основном это устроено так: решение принимает начальство, местные опера, которые постоянно за тобой следят и которым дают указания Следственный комитет и опера вольные, в моем случае это был УБОП (Управление по борьбе с организованной преступностью - Бабр). Если они захотят, то у тебя будет медпомощь. А не захотят – у тебя не будет ничего, вообще никаких средств к существованию. У меня было и так, и так.
Был случай, когда я с почками слёг, даже не мог ходить, по СИЗО меня буквально таскали. Я попросил врача дать мне какую-нибудь таблетку и поставить укол, а она мне: «Слушай, если ты умрешь, то я за тебя просто свечку поставлю, ты не переживай».
- Первые три вещи, которые ты сделал, когда вышел на свободу?
- В первую очередь я посетил баню; в той же печи, которой её топили, сжёг все вещи, которые мне выдали на выходе из СИЗО. Созвонился со всеми, встретился с самыми близкими, с кем смог. А так я до семи утра был на телефоне - слушал счастье людей. Я их благодарил, а они в ответ меня, хотя я даже не знаю, за что. Последующие недели провел так же – встречи и разговоры, разговоры, разговоры.
- Как сейчас выглядит твой обычный день?
- Стараюсь высыпаться, соблюдать режим. Пытаюсь что-то сделать для родных и близких, помочь им с какими-то нерешенными делами. Компенсировать им то, что они отдали мне.
- Работу ещё не начал искать?
- Пока ничего даже не рассматриваю.
Дмитрий Пашков
- Потому что у тебя уверенности в том, что будет дальше? Или тебе по закону нельзя?
- Можно и юридически, и практически, и по-человечески, но я не вижу себя в Иркутске. Здесь есть люди из силовых структур, которые прямым текстом мне говорили, что в покое не оставят. И там, в СИЗО, тоже такие были - тот же Пашков (старший уполномоченный отдела по борьбе с организованной преступностью майор Дмитрий “Паштет” Пашков, принимавший участие в давлении на Марусова. В июле 2020-го осужден на 2,5 года колонии за мошенничество - Бабр), с которым я пересекался на этапе. Он мне сказал, что у него ко мне личное, «личняковка», если говорить на жаргоне. Говорит, что присоединился к списку моих врагов.
- А кто ещё?
- Тот же Черный. Сразу после освобождения, буквально через полчаса после выхода из суда моим близким позвонили и передали от него привет. "Пусть не радуется, продолжение следует”, - говорит. И что меня все равно достанут любыми способами. Думаю, это такая психологическая атака была, запугивание.
Про следствие
- Ты допускаешь, что Черный непосредственно влиял на Следственный комитет и на прокуратуру?
- Скажем так - у меня нет доказательств, но есть факты. Я же сам все видел, как все происходило изнутри.
Еще до задержания Черный мне лично говорил, что “закроет” меня, что приложит все силы для этого. Еще когда я проходил по делу свидетелем и на следственных действиях показывал, что я делал на месте гибели Малой - как приехал, как сидел в машине, как из нее выходил - уже тогда, в сентябре 2018 года, Черный подключился к делу. Уже тогда при следственных действиях присутствовал его адвокат [Рафик] Файзулин, хотя уголовное дело еще не было заведено, и находиться ему там было запрещено как постороннему лицу. Но он там был и видел все, что я показываю, слышал все мои показания, на основании которых впоследствии формировались показания свидетелей по моему делу. Версию обвинения буквально подгоняли под мои слова.
То, что изначально говорил мне Черный, свою картину произошедшего, - мне потом то же самое говорили следователи Третьего отдела [по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по Иркутской области]. Тот же [старший следователь Александр] Миронов: «Какой же я тебе о********ый сценарий написал! Лет на 15 судьбу тебе расписал. Ты чё думаешь, тут так просто всё? Тут такие люди в теме, да мы тебя просто, петушара…". И рассказывал, что со мной будет в СИЗО.
До моего ареста я не знал, что вообще происходит с делом. Как оно фабрикуется, какие там появляются свидетели. А потом я сижу в наручниках и мне читают обвинение в том, чего вообще не было. Это до сих пор как будто не со мной произошло. Мне, невиновному, зачитывают версию преступления, которую изначально мне в личных беседах озвучивал Черный. Слово в слово. Мол, ты вышел, спустился, избил, утопил, инсценировал несчастный случай, поднялся, ввёл в заблуждение администратора, Следственный комитет, вообще всех, полгода был свидетелем и теперь появилась [свидетельница] Сафиулина, которая опровергла твои показания, и ты стал виновным.
-Ты проходил допрос на полиграфе?
-Проходил, и он показал мою невиновность. Но потом его результаты куда-то пропали, и к делу их так и не прикрепили. А на все мои вопросы мне отвечали, что ничего я не проходил.
- Как с тобой общались следователи?
- Скажем так, Миронов – это серый кардинал, он был приближён к начальству. Он действовал с позиции этакой физическо-психологической силы. Закрывал в кабинете и нагонял жути - что заведут уголовные дела на всех моих родных, что изнасилуют мою сестру, родителей оставят без ничего, квартиру сожгут, а меня просто будут е**ть.
У него в кабинете лежал волейбольный мяч, он им постоянно игрался - не знаю, кем он себя возомнил. Вот этим мячом он замахивался, махал руками, запугивал, называл “петушарой” - это вообще его любимое слово, пересмотрел “Полицейского с Рублевки”, видимо. А я просто молча сидел и никак не реагировал. Потому что все, что бы я ни сказал, все использовалось против меня. С кем бы я ни общался - родственники, друзья - все, по версии следствия, оказывались замешаны в сговоре. И Миронов с Мазуренко специально не давали мне свиданий с родственниками — это тоже был метод психологического давления.
- Но сами следователи и оперуполномоченные тебя не били?
- Нет, все же боятся ответственности. Для этого у них есть специально обученные зэки. Их «прикармливают», дают хорошие камеры, сигареты, еду.
Но некоторых это не останавливало. Тот же Пашков избивал меня прямо в здании УБОПа, заставлял быстрее знакомиться с материалами дела - “подгонял” ударами бутылкой по голове и отказывался выводить в туалет. Издевался, заставляя стоять лицом к стене загнутым на 90 градусов и вытянув руки в наручниках за спиной.
И все это было на глазах у всего отдела, и конечно же, с ведома следователя, который вёл моё дело. Потому что ему нужно было признание, а в деле не было вообще ничего, кроме им же сфабрикованных бумаг того самого “сценария”, которым так хвастались Миронов и Мазуренко.
Поэтому я уверен, что оперуполномоченный Пашков работал со следователями сообща. При этом непонятно, почему его вообще допустили к моему делу, если у него в производстве только банды? И почему моим делом занимался Третий отдел, если их специализация - особо важные дела, а не бытовые убийства, виновником которого меня пытались выставить?
Все пытки нужны лишь тем, кто расследует дело. Сначала мной занимались обычные опера, но как только следствие зашло в тупик, ко мне приставили зверя - Пашкова - который прикасаться ко мне права не имеет, но работает на Третий отдел, а значит позволяется ему чуточку больше.
Про достоинство, любовь и выбор
- Были среди сокамерников люди, которые тебе сочувствовали и помогали?
- Находясь на свободе, нам кажется, что все заключенные - отбросы, и максимально ограничиваем любые контакты с ними. Но я увидел там сильнейших личностей. Мне помогали духовно, физически, психологически. Люди страдали из-за меня, брали мои проблемы на себя и отвечали за меня. Даже в таких условиях человек может всё. Попадались замечательные люди, которым я очень благодарен, всем им огромный респект. У меня была юридическая, духовная поддержка. С ними я чувствовал себя полностью защищённым.
- Многие люди, попадая в такие условия, ломаются, какими бы сильными они не были. Тебя пытали почти год, но ты всё равно не взял на себя вину за убийство. Как тебе это удалось?
- Есть два пути – достойный и недостойный. Выбирать тебе, но конец всегда один – смерть. Но лично для меня никакого выбора не стояло. Оговаривая себя, ты совершаешь тяжелый грех. А ведь помимо тебя есть и другие - твоя семья, родные. Это огромная тень на них всех.
И зачем я тогда нужен кому-то, в первую очередь себе, если я возьму на себя то, чего я не делал? У меня не было колебаний. Даже если бы меня там опустили, убили - у меня не было выбора. Я не собирался этого делать.
Когда ты находишься в западне, голый, связанный, ты смотришь на этих гадин, которые пойдут на всё, ведь у них нет ничего святого. И что, уподобиться им? Можно, но только как ты с этим потом будешь жить?
Достоинство – это очень важно. Достойные люди протянули мне руку, беседовали со мной. В таких ситуациях ты познаешь себя, что ты можешь, а что нет, понимаешь, какие у тебя на самом деле убеждения. Я делал то, во что верю, и питала меня не надежда на то, что я выберусь, а именно потребность в сохранении своего лица.
- У тебя был момент, когда ты думал, что сломаешься?
- Такого не было. Думал, что лучше будет, если меня убьют, чтобы это закончилось. Однажды я проснулся с ощущением, что просто не хочу жить. Я не собирался признаваться, но и продолжать все это не хотел. Кажется, это было в апреле 2019-го или 2020-го, точно не помню. Это такое состояние, когда ты постоянно слышишь свою фамилию - Марусов туда, Марусов сюда. И ты просто не понимаешь, что происходит.
- Что самое важное из того, что нужно знать человеку, который попал в твою ситуацию?
- Убрать страх, любую неуверенность и до конца бороться, как бы ни было трудно. Самое главное - верить в себя, потому что все рано или поздно имеет свойство заканчиваться.
Когда ты попадаешь в СИЗО, ты в первую очередь начинаешь изучать себя - в разных ситуациях и при стрессовых обстоятельствах. На тебя начинают нападать – опера, Следственный комитет, прокуратура, полиция, зэки, смотрящие. Самое главное – познать себя. После этого уже можно идти к фундаментальным вещам. Я понял, что главное в жизни – это любовь. Любовь ко всему – к близким, к себе. Если ты любишь, ты априори не можешь быть плохим человеком. Потому что те люди, которые на тебя нападают - у них нет любви ни к себе, ни к окружающим. Они всененавидящие.
Про человека
- Что на свободе тебе кажется странным и непривычным после полутора лет в СИЗО?
- Мне не нравится массовая истерия вокруг социальных сетей у молодёжи. Интернет-пространство — это круто, но это время в никуда. Вместо того, чтобы изучать себя, люди позёрствуют и смотрят на глупости других людей, которые выставляют себя напоказ.
Нам нужно учиться слушать себя учиться слушать свое сердце, а мы вечно занимаемся погоней за призраками - этот лучше меня, а вот она хуже меня и так далее. Мы должны создавать комфорт в кругу семьи, отдавать себя в ответ тем, кто отдает себя нам. А мы вместо этого просто блудим и в результате заблуждаемся по жизни.
- Но человеку такое трудно понять, когда для него это нормальный темп и нет такого опыта принудительной изоляции, как у тебя.
— Это на самом деле так. Жизнь познаётся в сравнении, и как это ни горько звучит, но только на собственной шкуре человек может все прочувствовать и понять. Потому что даже в той же тюрьме ты смотришь, как человек обжигается о кипятильник и думаешь о том, что ты так никогда не сделаешь. А потом идёшь и обжигаешься сам, потому что на чужом примере ты на себе это прочувствовал. Точно также и в любой другой жизненной ситуации. Ты можешь не ценить близких, но когда они останутся единственными, кто повернулся к тебе лицом, ты поймешь, что действительно - главное в жизни быть рядом и помогать тем, кому мы нужны. И это то, что я и стараюсь делать, оказавшись на свободе.
- Чем ты занимался в СИЗО кроме чтения?
- Как говорится на сленге, общение — это наш второй кислород. Среди тюремных понятий есть действительно правильные, такие, которыми можно пользоваться и в обычной жизни, но только в правильных направлениях. Так вот, по понятиям между людьми всегда должна присутствовать коммуникация, ты постоянно должен быть “на диалоге", кому-то что-то поведать, кого-то чему-то научить, показать. Потому что... Вот есть в тюрьме такая загадка - что главное в нашей жизни? Как ты считаешь, что главное в жизни?
- Свобода.
— Вот ты говоришь, что свобода, но много кто отвечает, что деньги. Подневольные люди тоже говорят, что свобода, но еще они часто отвечают: человек. Потому что человек — это самое разумное и страшное существо. Если человек захочет, чтобы тебе было плохо, как в моём случае, когда Черный этого захотел – он сделает тебе плохо. Отправил меня сюда человек, создал невыносимые условия человек, пытал меня человек, судил меня человек. Тут всё зависит от людей, везде присутствует человеческий фактор.
Поэтому я и говорю про соцсети - люди уже забыли, как общаться. А в СИЗО ведь этого нет, телефона нет, и ты по нему нисколько не скучаешь. Все, что у тебя там есть — это диалог, ты всё время просто общаешься с людьми и, соответственно, узнаешь что-то новое для себя, открываешь что-то. Что касается духовного, не зря говорят, что самые лучшие психологи – это зэки. Есть теория – это психологическая литература, а тюрьма — это практика, потому что через тебя проходит огромное количество людей.
Через какое-то время ты уже знаешь все типы поведения, и как только человек зашел в камеру, ты видишь, кто он, на что способен и чего боится. И разговаривая, как я сейчас с общаюсь с тобой, тебя полностью изучают, видят твои жесты и понимают, что значит каждый жест, каждое перетирание пальцев, они уже просто знают и уже раскусили тебя. И вот это как раз-таки помогает в познании себя и в познании других. Там ты понимаешь, что общение – это ключ к успеху.
И наблюдательность. Ты учишься наблюдать, контролировать себя, свою речь. Понятия запрещают сквернословие - как и Библия. Понятия вообще очень многое, почти все берут из Библии. В обоих случаях твое поведение должно соответствовать правилам, ты должен подавать личный пример. Хотя мало таких людей, на самом деле.
- Повлиял ли этот опыт на твое представление о том, чем ты хочешь заниматься в будущем?
- Думаю, да. Я понял, что хочу нести что-то людям. Я всегда старался мотивировать людей, но моя позиция раньше была такая: я вижу у человека потенциал, которым он не пользуется, начинаю помогать ему, даже без всяких просьб. Говорю: «Смотри, ты можешь, но не делаешь. Я знаю, что ты сможешь, не бойся сделать первый шаг, возьми и сделай». Может быть, где-то я мог слишком навязчиво к кому-то прицепиться, но я всегда старался помочь, даже если в минус для себя, но в плюс для другого.
У меня есть планы, и я очень хочу им соответствовать. Но сначала мне нужно сформулировать свои мысли, чтобы потом правильно воссоздать их в реальности.
- Ты уже думал о том, в какой профессии ты мог бы все это применить? Ведь не будешь же ты просто ходить по улицам и объяснять свою позицию первому встречному.
- Хороший вопрос. Я пока не знаю точно - может быть психология, какие-то курсы, какое-то агентство добрых дел. Хочется видеть рядом единомышленников, энергетически чистых людей, с которыми мы смотрели бы в одном направлении. Я, по сути, командный человек, делать что-то в одиночку мне не нравится. И я хочу найти людей, с которыми мы бы вместе делали бы что-то хорошее.
- Ты уже знаешь, как их искать?
- Наверное больше да, чем нет. Думаю, можно показывать на собственном примере. Никого не зазывать, а просто делать, и неравнодушный человек выйдет и скажет: “Я бы тоже хотел, если вы не против...". Хотелось бы, чтобы кто-то так сказал.
- Но для этого тебе нужно начать что-то делать. Главный вопрос - что конкретно?
- Да, да. Нужно как-то заявить о себе, чтобы всё это пошло, и я пока не знаю, как. Не то чтобы даже не знаю, но еще доформировываю у себя в голове.
Про бога, неотвратимость и государство
- Ты много говоришь про Библию, про грех, про карму. Можешь ли ты сказать, что стал в СИЗО религиозным человеком?
- Скорее да, чем нет. Вот что нам помогает жить? Наш дух. А напитать свой дух можно привязкой к чему-то – к мудрости, к жизненной философии. И каждый приходит к этому своим путем.
И я стал не то, чтобы религиозным, а скорее духовным, человеком веры, и эта вера дает мне стержень. Ты открываешь священные писания и понимаешь, что с людьми было то же самое, что и с тобой. Ты понимаешь, что и раньше свидетельствовали против честных людей, понимаешь, что добро всегда преследовалось, что где деньги, там и война. Это всё старо как мир. И это осознание держит тебя на плаву, укрепляет тебя. Ты перестаешь думать о том, что ты самый несчастный человек во всем мире. Наоборот, ты приходишь к мысли - а смотри-ка, я ведь такая же частичка истории, как и те, кто был до меня.
И в СИЗО ты встречаешь людей с такой же энергией, они чувствуют это в тебе - и похожести притягиваются. Человек делится с тобой своей мудростью и, самое главное, показывает тебе свой пример, свою силу, характер, свои убеждения - и ты видишь, что он тоже живет благодаря этим заповедям. И достойно живет не только на воле, но и в заключении. Эта энергия тебя заряжает, и ты еще больше внутри себя крепчаешь.
Для себя я еще понял, что любая книга по бизнесу, по психологии, об успехе и о правилах коммуникации - все это основано на Библии. Все идет оттуда, все цитаты, все примеры. Это самая феноменальная книга, которая просто может быть. И это я говорю не потому, что какой-то религиозный фанатик. А потому, что если человек умеет здраво рассуждать и анализировать то, что он до этого изучал, то, открыв Библию, он увидит все то же самое. Все это живет столетиями.
- Был ли ты в церкви после выхода на волю?
- Да.
- Регулярно туда ходишь?
- Нет, но планирую.
- Ты уже говорил с батюшкой про свою ситуацию?
- Ещё нет. Я не то, чтобы не готов, я пока не сформировал запрос, с которым я хотел бы прийти.
-Какой ты вывод для себя сделал из всей этой истории?
— Это самый положительный опыт, который мог со мной случиться. Безусловно, я так считаю. Я сделал фундаментальные выводы о самом себе, о своих близких, родных. Скажу общими фразами: хотелось бы, чтобы в мире было меньше зла. Но такого, к сожалению, не бывает. В мире много дерьма… Вывод – людям нужно объединяться. Если ты хочешь на что-то повлиять, укрепи себя другими людьми.
Общество сильно, и государство это понимает, специально садит людей на иглу страха. А страх - он ведь не состоит из чего-то одного. Это те же самые кредиты, долги, выплаты, работа, налоги, повышение цен. Крысиные бега, когда ты не думаешь ни о чём, ты просто просыпаешься, бежишь на работу, чтобы отдать долг, потом снова берёшь взаймы… Не поднимаешь голову и не думаешь о других проблемах, загоняешь себя в кабалу и думаешь, что уже просто не можешь кому-то помогать, потому что сначала должен помочь себе.
Нужно убирать из человека блуд и суету. Я и раньше слышал много подобных советов - остановиться, посмотреть вокруг. Но я не мог это сделать, потому что просто не понимал, как это.
Про прошлое и будущее
- Если бы ты мог вернуться назад, что бы ты сделал по-другому?
- Чего-то одного не может быть, наша жизнь ведь неоднозначна. Мы не знаем, что будет через секунду, не говоря уже про два-три дня. Мы живём прошлым, чтобы применить это в будущем, но мы не знаем, что будет, и никогда не узнаем. Можно жить и накручивать себя, что плохого может произойти с тобой, твоими близкими - но ведь этого, возможно, никогда не случится.
- Звучит пессимистично. Получается, что даже твои 19 месяцев в СИЗО могут не помочь тебе в будущем.
- Да, абсолютно. Всё может закончиться в одночасье. Как и начаться. Есть такие события, на которые ты повлиять не сможешь, это просто судьба. Опыт мне в чем-то поможет, в общении с людьми, но что произойдет со мной завтра я даже не буду пытаться предугадать. Это пустая трата времени.
- Думал ли ты связать свою дальнейшую жизнь с религией?
- Думал. Но, наверное, сейчас для меня это рано.
- Дело еще не закрыто - прокурор подал апелляцию. Чего ты ожидаешь?
-Я не виновен, дело сфабриковано. Почему я должен жить, страдать и бояться в своей стране? Разве эти апелляции — это нормально? Очевидно, что в этой ситуации у кого-то есть свой интерес, у кого-то, кому оправдательный приговор не нужен. Я ведь никуда не сбегаю из своей страны, хоть её система и переехала меня и мою семью. Я просто хочу жить спокойно.
Дело Марусова. Предыстория.
В сентябре 2018 года в прибайкальском поселке Листвянка погибла 28-летняя модель, бодибилдерша и начинающая бизнесвумен Анна Малая. Полгода дело вели районные следователи, а причиной смерти считался несчастный случай. Сомнений не вызывали и показания свидетеля по делу - Влада Марусова, который помогал девушке по бизнесу, выступая в том числе ее водителем. В ту ночь Малая сама попросила парня отвезти ее на Байкал, где она захотела “зарядиться в месте силы” после бурной вечеринке. Марусов остался в машине и уснул; полчаса спустя он обнаружил тело девушки в воде у подножья обрыва.
Но в начале 2019 года в деле начались странности. Сначала его передали в ведение Третьего отдела управления Следственного комитета по Иркутской области, обычно занимающиеся особо важными делами (к которым этот случай не относится). Новые следователи сразу же отказались о версии о несчастном случае, а Марусова перевели из свидетелей в подозреваемые. Новой версией стало умышленное убийство из корыстных побуждений - якобы Влад тайно присваивал деньги Малой, к которым имел доступ как помощник по бизнесу, а затем решил скрыть воровство, убив саму девушку.
В феврале того же года иркутянина арестовали и отправили в СИЗО №1, где он провел в общей сложности 19 месяцев - пока в октябре 2020-го коллегия присяжных не оправдала его единогласным решением. Свою версию обвинение доказать так и не смогло - в ней было слишком много противоречий и странных свидетелей, но слишком мало явных доказательств. В конечном итоге независимая экспертиза не нашла никаких признаков умышленного убийства.
Сам же Марусов уверен, что причиной столь странного поведения следователей стало вмешательство в ход дела Сергея Черного - оренбургского миллионера и владельца компании “Руссоль” - крупнейшего производителя соли в России. По версии иркутянина, бизнесмен состоял с Малой в неофициальных отношениях, чего не скрывал и сам, а после смерти девушки приревновал ее к Марусову и начал угрожать тому тюремным заключением. После этого парень и отправился в СИЗО, а его на его семью начали оказывать серьезное давление.
В СИЗО Марусов подвергался пыткам и избиениям, но все равно не подписал явку с повинной. Выйти на свободу он мог уже в марте 2020 года, когда закончился первый судебный процесс по его делу - считается, что присяжные были готовы оправдать подозреваемого, но в последний момент прокурор заявил отвод судье, что привело к “обнулению” всего процесса и роспуске коллегии. Дело отправили на новое рассмотрение, которое в октябре 2020 года закончилось оправдательным приговором.
Сторона обвинения, впрочем, намерена вернуть Марусова в изолятор и судить его в третий раз - в ноябре прокурор подал кассационную жалобу, которую сейчас рассматривает Пятый апелляционный суд общей юрисдикции в Новосибирске.
Подробнее о ходе расследования Бабр также рассказывал в отдельных материалах:
Особо важное непонятное «убийство»
Дело Марусова. Малахов рассказал об иркутском скандале на всю Россию
«Мазерати» и ресторан для свидетельницы обвинения. Новые подробности в деле Марусова
Новости Прибайкалья - теперь в Вайбере. Только эксклюзив! Подписывайтесь!
