Короткая жизнь под литерой F
На первый взгляд это обычный детский дом, каких в области пруд пруди. Дети называют воспитателей мамами, охотно общаются с любым гостем, а самые маленькие доверчиво лезут на руки.
Как у всех детдомовских, у них дефицит общения, тепла, внимания - всех простых семейных радостей, которые обычный ребенок просто не замечает. Однако детский дом-интернат № 2 не совсем обычный. Он предназначен для умственно отсталых детей, один из четырех подобных детских домов в Иркутской области (два из них - в Иркутске). Эти детдома относятся не к областному департаменту образования, а к управлению социальной защиты. Потому что дети, содержащиеся в них, необучаемы. Их диагноз в повседневной жизни звучит как оскорбление: идиот, даун, умственно отсталый. А в день совершеннолетия эти дети становятся пенсионерами, "престарелыми". Если до этого дня доживают...
Маленькая Варя и зеленый одноглазый медведь
Варя натуральная блондинка. У нее красивые густые белокурые волосы, которые острижены в непокорный, торчащий ежик, четко очерченные губы, красивые серые глаза. И смешной тонкий голосок: "Меня Варя зовут".
- Варя, сколько тебе лет? - спрашиваю я.
Варя доверчиво поднимает на меня красивые серые глаза и отвечает:
- Восемь лет.
- Тринадцать, - поправляет нянечка.
Варя поступила в детский дом в 1998 году, в пятилетнем возрасте, после дома малютки. Там она оказалась после того, как от нее в роддоме отказалась мать. Про отца ничего не известно. Она родилась от пятой беременности, из которых три закончились родами. Ее умственное развитие остановилось на уровне четырехлетнего ребенка.
- Это не редкость, - объясняет заведующая отделением "Милосердие" Татьяна Мурычева. - у нас есть дети от двадцатых и более родов - алкоголики рожают часто и охотно. Такие дети, как Варя, не могут жить в семье, без особого ухода они часто болеют и рано умирают. Отчего у Вари возникла хондропатия, мы не знаем.
У Вари редчайшее врожденное заболевание: тело двухлетнего ребенка и необычайно короткие ручки и ножки. Суставы малоподвижны, ручки в локтях сгибаются мало, а фаланги пальцев просто сращены между собой, не сгибаются вообще. Поэтому она все время роняет свою любимую игрушку - грубо сшитого из зеленой ткани медведя с одним глазом из стеклянной пуговицы.
- Я играю мишкой.
- Как его зовут?
- Его зовут Мишка. Он плачет. У него болит голова.
Она раз за разом повторяет несколько коротких фраз. Объяснить, отчего плачет медведь и почему у него болит голова, она не может.
Нянечка добродушно объясняет:
- У нее очень ограниченная речь. Она в основном повторяет то, что услышала от взрослых.
Кроме диагнозов дети в этом детском доме делятся по очень простому признаку: ходящие, ползающие и лежащие. Все, что может Варя, - лежать на спине и полулежа сидеть. После еды ее выкладывают на ковер в группе - это заменяет ей прогулку.
В этот момент вспоминаются слова пресс-секретаря управления соцзащиты Елены Черток, которая помогла организовать наш репортаж:
- Вы уверены, что хотите попасть именно в этот детский дом? У нас некоторое время назад были девочки с какого-то местного телевидения. Они устраивали истерики и падали в обморок...
Как и у всех обитателей этого места, судьба Вари заранее расписана: в момент наступления совершеннолетия она будет переведена в один из домов престарелых. Специально для таких, как она, в области есть четыре резервации для пожизненного содержания, называемые ПНДИ: в деревнях Пуляево, Сергино, Тулюшка и Водопадное. За забором психоневрологических домов-интернатов (или, иначе, домов для взрослых психохроников) и заканчивается их жизнь.
F-73 - человек-растение
В дом-интернат № 2 социального обслуживания попадают разные дети. Их объединяет одно: у всех разная степень умственного отставания. Но называть их по диагнозу педагоги и врачи избегают, предпочитая пользоваться международной классификацией. На медико-педагогической комиссии после достижения ребенком четырехлетнего возраста ему ставится первичный диагноз. Высшая планка - это код F-70, легкая степень умственной отсталости. Ребенок с таким диагнозом подлежит обучению в коррекционных классах и вспомогательных школах. То есть в этот детский дом попадают только со следующей по порядку цифры.
Код F-71 - умеренная умственная отсталость. Это дети, которых можно научить читать, пользоваться двумя арифметическими действиями - сложением и вычитанием. Многие из них просто запущенные ребята из неблагополучных семей, которых родители, алкоголики и безработные бичи, просто не удосужились отправить в школу. Со временем они деградируют и попадают в этот специализированный детский дом.
Тяжелая умственная отсталость проходит под кодом F-72. Это дети, для которых порог развития - минимальные навыки: одеваться, есть, умываться, пользоваться туалетом и раковиной.
Во время того как мы томились в холле детского дома в ожидании, когда директор Василий Белоусов освободится после планерки, у нас возникло ощущение, что нас обманули и этот детский дом самый обычный: рядом на диване сидели несколько мальчишек, которые, как в любом дворе или на перемене в школе, гладили кошку и ковырялись в настройках сотового телефона, время от времени разражавшегося модными хитами из избранного "Фабрик звезд".
И вдруг мы увидели странную процессию, следовавшую с лестницы в столовую. Человек восемь-десять, держась за руки, шли живой цепочкой. Их вела нянечка, а через одного там шли подростки с пустым взглядом, ни на чем не фокусирующемся дольше пары секунд. Через одного - потому что они были не в состоянии даже держаться друг за друга. Их вели цепочкой через одного подростки с умеренным умственным отставанием. Это были идиоты, F-73, дети с глубокой умственной отсталостью. Они не узнают ни мам, ни пап, не реагируют даже на знакомые голоса преподавателей, называющих их по именам, они едят, только если пищу им кладут в рот, и ходят под себя. Это люди-растения.
Одного из них нам потом показала заместитель директора по лечебной части Элла Белова: 17-летний Дима в восемь месяцев переболел вирусным менингитом. Из-за болезни произошла декортикация - отмерли лобные доли мозга. И мальчик из приличной семьи утерял все навыки - к тому времени он уже умел сидеть, ползать, держать ложку.
Двести детей стоят в очереди в детский дом
В детском доме № 2 сегодня содержится 255 детей от четырех до восемнадцати лет, из них почти две трети мальчики, за которыми ухаживают, учат и заботятся о них 60 педагогов. Подобных домов в области четыре: два в Иркутске, по одному в Саянске и Братске. Всего в них содержится чуть более тысячи человек. Еще более двухсот детей ждут своей очереди в эти заведения, но в детский дом № 2 ежегодно берут только порядка 20 новых пациентов. Диагноз пожизненный. За двадцать лет существования детского дома снять его удалось лишь нескольким подросткам.
В этом интернате содержится 70 детей с тяжелой формой умственной отсталости: 68 детей лежат с детским церебральным параличом, 40 из них - лежачие, десять - ползающие. Есть несколько детей, рожденных от слабоумных родителей.
Нельзя сказать, что в основном дети попадают из неблагополучных семей, их родители алкоголики и наркоманы. В основном причинами умственной отсталости становятся врожденные патологии - здесь содержится 22 ребенка с синдромом Дауна и шестеро гидроцефалов. Есть дети с родовыми травмами, жертвы интоксикаций - это те самые дети алкашей и нарков.
Двоих детей героиновых наркоманов нам показали. У десятилетнего Саши ДЦП. Он парализован, а от любого прикосновения к коже или простого поглаживания по голове его начинают бить судороги.
У пятилетней Маши недостаток веса, она остановилась в развитии на уровне двухлетнего ребенка: слова понимает, но сама говорить не умеет, издает трогательное лепетание.
Очень часто умственная отсталость сопровождается каким-либо странным сопутствующим заболеванием, будто бы природа зло издевается над невинными детьми. У Маши птоз правого века - парализованы мимические мышцы лица, веко не открывается. У Алены редкое костное заболевание - лицевой дезостоз. Описать это сложно, но, раз увидев, трудно забыть: разросшиеся деформированные кости лицевого черепа делают лицо похожим на грубо вырубленную языческую маску. У Алены была сестра-близнец Кристина с такой же патологией лица. Недавно она умерла в областной больнице от отека мозга.
Дауны бывают агрессивны
Общеизвестно, что дети с синдромом Дауна очень открытые и дружелюбные, им органически чужда агрессия. Так вот это не правда. Восемнадцатилетний Фарид - невысокий, но плотно сбитый юноша, - часто проявляет агрессию к окружающим его детям и нянечкам. Он жестоко бьет детей, кричит, а недавно так сильно укусил нянечку, что ей пришлось обратиться к хирургу. Это случается, когда он увлечется каким-нибудь делом, а режим детского дома требует идти на обед или на прогулку. Когда его пытаются заставить что-то делать, он начинает орать и драться. Поэтому в таких случаях его просто оставляют в покое.
Фарид необучаем и практически неконтактен.
- Кто это? - спросила заместитель директора по лечебной части Элла Белова у него, показывая на меня. - Дядя?
- Дядя, - покладисто соглашается Фарид.
- Или тетя?
- Тетя, - так же покладисто соглашается Фарид. А потом просто поворачивается и уходит.
Фарид - из счастливчиков, у него есть мать, которая забирает его домой на каникулы и выходные. Таких, как он, "домашних", в детском доме 60 человек. У Риты родители врачи - отец-хирург даже сам оперировал ей ноги, скрюченные ДЦП. К Алине, получившей ДЦП в наследство от краснухи, которой переболела ее беременная мать, приезжает бабушка из Ангарска.
Социальное ориентирование
- У нас не образовательное учреждение, - говорит завуч школы Надежда Кучумова. - У нас медико-социальное учреждение, занимающееся социальной реабилитацией. Чтобы от нас не выходили маугли, мы должны научить детей основным социальным навыкам: счету, понятиям величины и формы. Поэтому мы проводим множество социальных игр, где детей учат покупать, общаться, вести себя на улице и в транспорте.
В играх для детей моделируют ситуации, возникающие в реальной жизни. Например, в игре "Магазин" учат, как входить в магазин, как стоять в очереди, определять цены, разговаривать с продавцами, считать сдачу. Детям досконально объясняют всю последовательность действий вплоть до выхода из магазина. Кстати, после игры "Рынок" группу детей вывезли на экскурсию на Центральный рынок Иркутска. Дети были настолько поражены количеством и разнообразием продуктов, что ничего не могли сказать. Кроме того, есть игры "Кафе", "Почта", "Ателье", "Автобус".
Программа социально-бытового ориентирования уникальна - она создана педагогами этого детдома. По ней занимаются шесть учебных групп из числа обучаемых детей. Кроме того, есть пять трудовых групп, которые работают в школьных мастерских. Есть три группы "частичек", то есть частично обучаемых детей, которых учат элементарным бытовым навыкам: убирать за собой, мыть посуду. И еще есть слабый блок - 45 детей, практически не подлежащих обучению. Успехом считается, когда этих детей удается научить самостоятельно есть, одеваться и т. д., а также объяснить назначение простых предметов (как держать карандаш, пользоваться ложкой).
На уроке социально-бытового обслуживания тем временем повторяли предмет "Пищеварение" - ученики только пришли с обеда и теперь вспоминали, в какой последовательности ели блюда, из чего они состояли, как и в какие органы поступает еда. Как объяснила педагог, "чтобы понимали значительность питания в своей жизни". Ребята отвечали складно и путались в смешных мелочах - например, рыбу, на картинке лежащую в тарелке, называли дельфином.
Умственно отсталые любят Рому Зверя
Самые маленькие и тяжелые лежат в отделении, которое называется "Милосердие", - здесь пять групп по 10-12 человек. Большая часть - дэцепэшники, дети с синдромом Дауна и гидроцефалы. Наиболее тяжело смотреть на злобно искореженные, скрученные винтом тела детей с ДЦП. Даже в 18 лет Таня выглядит как пятилетняя. Она все понимает, но не может говорить. Ее тело изуродовано болезнью настолько, что она не может двигаться. Лена любит рисовать, но рисует только кружки - солнце, шарики. Больше ничего ее искореженные руки нарисовать не могут. Ира не может даже рисовать. Она судорожно сжимает мои пальцы в ладошке и, задыхаясь, говорит только одно:
- Меня Ира зовут.
- А чем ты любишь заниматься?
- Меня Ира зовут...
Дети с ДЦП постоянно улыбаются странной, отчаянной улыбкой. Временами на них нападают приступы хохота, и они дико заливаются в пароксизме истерического смеха всей палатой. Сопровождающая нашу "экскурсию" педиатр Татьяна Мурычева, мягко улыбаясь, тихо комментирует:
- Это они не от веселья. Это у них рефлекторно происходит.
Искренне веселится только Надя - она может сидеть, у нее подвижны руки.
- Надя, станцуй цыганочку, - просят нянечки.
Надя начинает подпрыгивать в кровати, неистово размахивая руками.
- Она у нас и петь умеет. Особенно любит песню "Рома, прости", которую группа "Звери" поет, - со сдержанной гордостью рассказывают нянечки. И кивают на стоящий на столе маленький радиоприемник.
Редкие "майские жуки" и счастливчики, вернувшиеся домой
Несмотря на неплохие, в общем-то, условия жизни, и в этом детском доме есть свои "майские жуки", склонные к побегам.
- У нас ведь ограды нет, - пожимает плечами директор Василий Белоусов. - А некоторых детей из неблагополучных семей ничем не удержишь: ни пищей, ни чистой кроватью. Им только свободу подавай.
В детском доме сегодня живут девять подростков с девиантным поведением - склонные к бродяжничеству и попрошайничеству. Этим летом мальчик Миша лежал в областной больнице, там познакомился с каким-то парнем, который пригласил его к себе пожить. Миша в детдом не вернулся, а из больницы отправился к новому другу. Но не нашел его, несколько дней ночевал в подъездах. Потом взломал киоск, забрал несколько шоколадок и тут же попался.
Более трагична судьба другого подростка, Типухина, который этим летом ушел из лагеря "Окинец" при интернате. Лагерь расположен в Зиминском районе, и там же у мальчишки жили родственники. Он ушел напрямую, через тайгу. И пропал. Его искали с милицией, но так и не нашли. Наиболее вероятно, что он заблудился и погиб.
Однако есть другие "исходы" из детского дома, с хэппи-эндом. Руслана в этом году нашла его сестра из Усть-Илимска. Сестра сама прошла через детский дом. Сейчас она хочет забрать брата к себе. Многих "домашних" детей также забирают домой. Среди них есть и дети богатых родителей. Отец Максимилиана, например, владелец сети ресторанов. Он не только не бросил больного сына, но и помогает детскому дому. Однако Максим после каникул всегда возвращается.
- Эти дети не могут долго находиться дома, - объясняет Василий Петрович. - Им нужен особый уход, им нужно общение в привычном кругу себе подобных.
Более драматична история 16-летней Кати. Когда она была в летнем лагере, всю ее семью - мать, отца и двух младших братьев - убили, а квартиру сожгли. В это время ее старший брат был в армии. Он вернулся, квартиру восстановили, продали, брат взял свою часть денег, а Кате купили квартиру в Усолье-Сибирском.
