Деревянный город Алексея Чертилова
Иркутский архитектор - о национальном бренде, совести и домах-стариках.
Деревянный Иркутск - предмет многочисленных полемик. Если вы не видели этой части города - вы ничего не знаете об Иркутске. Если у вас нет веского мнения по поводу «деревяшек» - вы вряд ли в полной мере можете считать себя иркутянином. Бревенчатые памятники архитектуры, исторически ценные и неуклонно дряхлеющие - глазами архитектора, фотографа и краеведа Алексея Чертилова.
- Есть мнение, что все памятники деревянного зодчества нужно перевезти из Иркутска на какой-нибудь километр Байкальского тракта, создать где-то специальную зону… Да это то же самое, что перевезти своих стариков в дом престарелых или сразу на кладбище, потому что они мешают! Действительно, ведь за ними нужно ухаживать, мыть, кормить… Понимаете, отношение к старым домам - это такой же показатель общей культуры, как отношение к беременным женщинам, к пожилым людям, - рассуждает Алексей Чертилов. Он начинает перечислять все недовольные сегодня «деревяшками» стороны - от местных властей и самих горожан до строителей и инвесторов.
Сохранить архитектурное наследие и объяснить людям всю самобытность именно иркутского деревянного зодчества наш гость старается уже много лет. Он - эксперт Федеральной службы Росохранкультуры и доцент кафедры истории архитектуры и основ проектирования ИрГТУ.
Может ли деревянный Иркутск сегодня стать нашей гордостью, и как получилось, что мы не сберегли свой национальный бренд?
«Разруха не в клозетах»
- Россия с точки зрения мировой архитектуры изобрела всего две действительно великих вещи, - рассказывает архитектор. - Во-первых, это деревянное зодчество, именно русское, не похожее ни на какое другое. Рядом с ним ставят только норвежское зодчество. Во-вторых, это сама по себе культура дерева, служившего материалом для всех необходимых человеку предметов. Посмотрите, как поменялись сегодня приоритеты: наши предки всё делали из дерева, и при этом никто так нещадно не уничтожал лесов. Сейчас мы огромными партиями вывозим древесину в Китай и порой не можем найти бревна на реставрацию.
Алексей Константинович рассуждает, что даже в Америке с её трёхсотлетней историей давно появились бренды, которыми можно привлекать туристов.
- Мы, постсоветские россияне, не понимаем, что наше богатство - в старинных домах, а не в бетонных вышках. Мы не умеем раскручивать, не умеем подавать того, что может быть интересно не только нам. В то время как в Европе жители каждой деревеньки находят у себя «фишки» для туристов, - размышляет наш собеседник.
- Люди, которые едут в Россию, в Иркутск, постоянно ищут через Интернет гостиницы в деревянном памятнике архитектуры, - продолжает Алексей Константинович. - Для туристов наш город сейчас - что-то вроде проходного двора по пути на Байкал. И проезжая мимо Иркутска, люди видят, что город может быть очень интересен, но мы этого не продаём. Быть может, это делается в частном порядке, кто-то раскручивает свои домики, небольшие гостиницы. Но только если это станет политикой города, получится сохранить деревянный Иркутск. Например, передать деревянные дома в городском центре людям с достатком - ведь исторически так и было - и развить там гостиничный сервис. То, что у нас ничего не делалось в этом направлении, объясняется просто: все предыдущие мэры Иркутска по менталитету были строителями. Им хотелось строить в центре города, а не поднимать вопрос, как сохранять историю.
Упустили ли мы время, когда нужно было спасать деревянный Иркутск? Большинство иркутских домов ещё можно восстановить, считает эксперт. Наши деревянные памятники датированы в основном девятнадцатым веком, в центральной России архитекторы восстанавливают памятники XV-XVI веков.
Ушла культура дерева
Многие спрашивают, а нужно ли реставрировать деревянные дома, ведь это будет «неродное», современная копия. Заниматься реставрацией деревянного Иркутска нужно обязательно, - твёрдо уверен краевед и архитектор:
- Если предположить, что какие-то из этих деревянных домов удастся сохранить, скажем, через тысячу лет, замена каких-то частей будет вестись перманентно, и вряд ли к тому времени у дома останется что-то «родное». Главное - соблюдать правила реставрации, знать, как это делали старики и пользоваться их методами, что у нас зачастую не соблюдается.
Проблема в том, что не только в Иркутске - во всей стране сегодня почти не осталось мастеров, способных восстановить когда-то национальный символ - резной деревянный дом. За всю новейшую историю Иркутска едва ли наберётся десять таких специалистов, владевших старинным инструментом, считает наш собеседник.
- С 60-70 годов мы потеряли вековую культуру дерева. Ведь всё строительство, за исключением кирпичного, в то время было переориентировано на бетонное. Стране не были нужны те, кто по-настоящему умеет строить из дерева, ещё помнит приёмы отцов и дедов. Технология возведения бревенчатых домов, а тем более их поддержания и реставрации, была утеряна. При этом в эпоху обобществления дома лишились хозяев, которые должны постоянно их ремонтировать, следить, не протекает ли крыша, не подгнивает ли сруб… Это привело к тому, что сегодня наше сознание не работает как сознание собственников. Мы не умеем эксплуатировать, в том числе и деревянные дома. Как поступили в Томске, где также много деревянных памятников? Создали целые организации, которые занимаются мониторингом состояния этих домов: не протекает ли крыша, не начал ли подгнивать сруб. Создаются товарищества жильцов, людей учат правильно жить в деревянном доме - грубо говоря, не мочиться на угол, чтобы не сгнил.
Архитектор рассказывает, что во всём мире нет таких проблем с реставрацией памятников. Там актуальнее слово «ремонт», потому что люди на свои деньги поддерживают в порядке жилища. У нас же после почти вековой заброшенности «деревяшек» нужна серьёзная работа. И серьёзные средства.
- В Норвегии, сегодня самой передовой стране по реставрации дерева, объявляют заповедниками леса, где когда-то были деляны для строительства деревянных домов. Оттуда берут и снова подсаживают деревья, и никто не может взять из этого леса дерево кроме как для спасения старинных домов - памяти нации. Если у нас предложить выделить заповедный лес для реставрации Иркутска - в лучшем случае отправят подальше.
Кстати:
В Иркутске до сих пор сохранились дома, где можно увидеть сразу пять-шесть видов деревянной резьбы. С приходом нового архитектурного стиля хозяева меняли резьбу на фасаде, при этом на заднем дворе сохранялась старая резьба. Нигде, кроме нашего города, нет деревянных домов с секретом: на улицу выходит один этаж такого дома, а со двора этажа два. Это связано с изворотливостью сибиряка: царское правительство жёстко регулировало этажность, и до 1864 года в соответствии с российским строительным указом, запрещалось строить двухэтажные дома.
Деревянные дома Иркутска
Самый старый – дом Шубиных, Лапина, 23. Построен предположительно в 1781 году. Принадлежит к числу немногих строений, переживших пожар конца XIX века. Частично горел в 2007 году и сейчас находится без хозяина.
Самый резной – дом Шастиных, Энгельса, 21. Также известен как «кружевной дом». Свой нынешний вид усадьба приобрела в 1907 году. В 1999 была закончена полная реконструкция усадьбы, сегодня она внесена в список мирового охраняемого наследия.
Самый «зелёный» - усадьба Сукачёвых, ул. Декабрьских Событий, 112. Ансамбль деревянных построек конца XIX века вписан в большой сад с каменной оградой. Сегодня усадьба – часть Областного художественного музея.
