Внешность и внутренность

Исследование показало, что красота зависит от интеллекта сильнее, чем от бедер.

Новую концепцию женской красоты предложили социальные психологи из Ростова-на-Дону. В ходе экспериментов они доказали, что привлекательность определяют не столько внешние данные (фигура, форма глаз, цвет волос), сколько личные и социальные характеристики барышни.

— Красивая женщина должна быть умной. И при этом… не дурой, — объясняет нам социальный психолог Дарья Погонцева.

Сама она умная. По крайней мере, формально: кандидат наук, преподаватель Южного федерального университета, автор экспериментальных работ, опубликованных в научных журналах.

И она не дура. Это чувствуется по тому, как она строит фразу, улыбается, по выражению лица. К тому же понять, что «умная» и «дура» — это не антонимы, может только умный человек.

Красивая ли она? С этим сложнее. На фотографии «ВКонтакте» она нам не понравилась: надменная какая-то. А когда увидели ее живьем… Скорее красивая, чем нет.

Для разговора на эту тему мы выбрали идеальное место. Южный федеральный университет расположен в центре города. А вокруг на улицах концентрация женской красоты достигает критических масштабов. Здесь даже говорят:

— Если вокруг тебя много красивых девушек,

— Если девушка утром выглядит так же, как вечером,

— И, наконец, если все девушки ходят на каб­луках,

— Значит, вы в Ростове-на-Дону…

Собственно, говорит это сама Погонцева. Она ростовчанка. Правда, туфли у нее без каблука.

Внешность, оторванная от реальности

«На основании полученных результатов квартилирования и сравнения данных в группах с различными социально-демографическими показателями показано, что ядро представлений…» — это из недавней статьи Погонцевой в журнале «Социальная психология и общество».

Вообще психологи страшные зануды. Они берут такую трогательную тему, как женская красота, и начинают ее анатомировать с помощью сложных экспериментов, хитрых вычислений и заумных терминов. Чуть ли не каждую неделю появляется сообщение об очередном открытии: «Найдена формула самого привлекательного лица», «Ученые определили, какая фигура больше привлекает мужчин» и так далее.

Вслед за экспериментальными данными появляются теории — почему, собственно, одни характеристики груди, губ и бедер воспринимаются как привлекательные, а другие — нет.

Сейчас в моде биологические объяснения. Мол, у нас в генах заложено, что са-мой привлекательной кажется та женщина, которая лучше всего приспособлена для продолжения рода. Например, большая грудь нравится мужчинам потому, что где-то на уровне подсознания им видится успешно кормящая мать-героиня. Есть альтернативные объяснения — бихевиористские, необихевиористские, когнитивистские, психоаналитические, этнометодологические и прочее.

Все эти исследования проводятся не только из любви к чистому познанию. За теорией красоты стоят вполне прикладные проб­лемы. К примеру, объемы рынков косметики, ухода за лицом и пластической хирургии исчисляются миллиардами долларов. А на прогрессивном Западе активно обсуждают влияние внешности на вынесение судебных решений и результаты политических выборов. Говорят даже о новом виде дискриминации — looking, преследовании из-за внешности.

Если упрощенно описывать классический эксперимент по изучению красоты, то выглядит он так: испытуемым показывают фотографии незнакомых людей и просят оценить их привлекательность. Детали эксперимента можно менять. Сравнивать ответы негров с высоким доходом и белых — с низким. Или выяснять, как меняется оценка при­влекательности, если перед экспериментом испытуемый выпивает сто граммов алкоголя.

В любом случае подавляющее большинство таких исследований подразумевает, что внешность человека мы оцениваем отдельно от всех остальных его параметров: характера, биографии, наших с ним отношений. Такую стерильность эксперимента, конечно, с грехом пополам можно обеспечить в университетской лаборатории. Вспоминается шутка о том, что идеальная женщина должна размещаться исключительно в вакууме, иметь температуру абсолютного нуля и шарообразную форму.

Но в реальной жизни наша психика любой объект воспринимает только в контексте. Даже примитивную геометрическую фигуру мы рассматриваем, неосознанно привлекая свои воспоминания и эмоции. Что уж говорить про такую сложную штуку, как человеческая внешность!

Главная фишка исследования Погонцевой как раз и состоит в том, что понятие красоты она связала как с внешностью, так и с характером и социальным статусом.

— Красивая женщина не может быть без внут­реннего наполнения. Обложка может быть любая, в зависимости от вкуса человека, — признается Погонцева, — одному нравятся худые, другому полные. Одному брюнетки, другому блондинки. Как говорится, на каждую кастрюльку всегда найдется крышка. Поэтому у меня не получилось в конце диссертации создать портрет красивой женщины, эдакую картинку-фоторобот.

В выборке только девушки

Мы сидим и внимаем Погонцевой. Она кажется нам убедительной. И, наверное, красивой. Но вдруг, листая автореферат диссертации, обнаруживаем, что большинство выводов построено на опросах, проведенных только среди женщин. Как же так?! Ведь главные специалисты по женской красоте — это мужчины. А кто ж еще?

Дарью это нисколько не смущает. Она даже не говорит о стереотипах и сексуальной предвзятости самцов. Дело в первую очередь в том, что мужчины просто не могут хоть сколько-нибудь объективно оценивать женскую красоту.

— Конечно, вначале я опрашивала и мужчин, — объясняет нам Погонцева. — У меня были эти анкеты. Но я их не стала учитывать, потому что они противоречат сами

себе. И когда потом я садилась с молодыми людьми и начинала обсуждать, почему они ответили так, а не иначе, выяснялось, что они вообще не понимают, что говорят. Почти все писали, что у красивой женщины большая грудь, широкие бедра, крупная попа и узкая талия. И при этом ее параметры должны быть 90-60-90. Но если эти 90-60-90 нарисовать, никак не получится ни большая грудь, ни узкая талия. Самое грустное, что так считают даже юноши-архитекторы, которые, по идее, в пропорциях должны разбираться…

Погонцева вздыхает. Кажется, она жалеет всю мужскую половину человечества:

— Кстати, были исследования, показавшие, что, когда женщина поправляется или худеет в пределах восьми килограммов, муж­чины этого не замечают. Вы представляете: я сброшу, допустим, семь килограмм — для меня это событие. А мужчина этого вообще не увидит. У меня во время исследования были совсем смешные ситуации. Юноша заполняет анкету, а потом поворачивается к своей девушке: «Ты ведь брюнетка, да?» А та ему с возмущением: «Ты что, с ума сошел?! Я шатенка!»

«На каждую кастрюльку всегда найдется крышка»

— Когда я начинала исследование, то опрашивала все возрастные категории: от пятилетних девочек до бабушек. И везде была одна и та же картина. Ты просишь их рассказать, что, по их мнению, означает «красивая женщина», а они тебе в ответ: «Красивая женщина… она красивая», то есть масло масляное. А после этого шли характеристики, не имеющие никакого отношения к внешности: «умная», «добрая», «заботливая», — поясняет нам Дарья Погонцева.

Это вдохновило ее на написание диссертации, посвященной комплексному изучению женской красоты. Наверное, кто-то ждал повода для очередной новости в духе «Ростовские ученые нарисовали портрет идеальной женщины». Не дождался.

Получился не портрет, а скорее набор качеств. В нем перемешаны губы, волосы, образование, руки, бедра, склонность к изменам, рост и прочие вроде бы разнородные характеристики. Но именно так мы склонны воспринимать других людей.

— Вы можете признавать, что у человека красивое лицо, красивая фигура, — продолжает Погонцева. — Но сказать «красивая Маша» вы сможете, только когда эту Машу хоть чуть-чуть узнаете как личность. Допустим, Маша склонна к предательству. Тогда, скорее всего, вы назовете ее не красивой, а, например, симпатичной. Или, как любит говорить молодежь — нормальной. «Нормальная Маша, ничего так». А вот «красивая» обладает набором внешних, внутренних и поведенческих характеристик.

В качестве упрощенной иллюстрации Погонцева приводит историю женитьбы своего деда:

— Познакомился он как-то с девушкой, проводил ее до дома. И потом стал родственникам рассказывать: дескать, красавица, ноги стройные, длинные. Наконец привел невесту в гости. И тут все видят, что ноги-то у нее совершенно кривые. Оказалось, что он их вообще не рассматривал, а представил себе исходя из общего впечатления.

В длинном списке характеристик красивой женщины все непросто. Там есть «ядро», то есть качества, которые указывались большинством респондентов независимо от их возраста и статуса. К примеру, 75% опрошенных настаивают на том, что у красивой женщины обязательно должно быть высшее образование. Статус студентки (незаконченное высшее) ассоциируется с красотой лишь у 10%, остальные варианты набрали не больше 4%. Примерно так же обстоят дела с ухоженностью лица, рук, волос, а еще с умом, пропорциональностью фигуры, харизматичностью, вежливостью, длинными ресницами и т. д.

Вокруг «ядра» разбросана «периферия». Это те характеристики, которые одни респонденты считают важными, а другие — нет. Самый яркий пример — цвет глаз и волос. Есть и такие качества, которые вообще не играют роли. 72% респондентов указали, что семейное положение женщины никак не связано для них с понятием красоты.

— Есть у нее молодой человек или муж, не имеет значения. Может, она красивая, но недавно рассталась. Или все еще ждет своего принца на белом коне. Среди тех, кого я опрашивала, этому параметру не придавали значения ни молодые, ни те, кто постарше, — рассказывает социолог.

То же самое с наличием детей. Так, 71% респондентов указал, что для них данный показатель не имеет значения, 3% — что у красивой женщины не может быть детей, 8% — что у красивой женщины есть один ребенок, 17% — что у красивой женщины двое или более детей.

Красивая женщина может вступать в различные отношения с другими людьми — от дружеских до враждебных. Она может изменять направо и налево, а может хранить верность до гроба.

Интересуемся у Погонцевой, был ли в ее исследованиях какой-то результат, который удивил ее. Дарья на несколько секунд задумывается:

— Честно говоря, я считала, что красивой женщине больше завидуют. Но оказалось, что здесь показатель средний. Одни завидуют, другие нет.

Мы верим ей. Мы вообще верим в науку. По крайней мере когда эту науку олицетворяет женщина. Красивая.

Григорий Тарасевич
при участии Екатерины Головатовой, Елены Смородиновой