Ложь воспитывает цинизм

Леонид Кацва, автор учебников и учебных пособий по истории, о том, чему и как следует учиться у истории.

Знаменитые слова Василия Ключевского «история — не учительница, а надзирательница, она ничему не учит, а лишь наказывает за невыученные уроки» на самом деле отнюдь не отрицают воспитательной роли истории. Они лишь подчеркивают, что история учит только того, кто хочет и способен учиться. Иной вопрос — чему история способна научить и каким образом это происходит.

Вряд ли какая-нибудь другая наука несет такую ответственность за возбуждение вражды и ненависти. Обоснование «исторического права» государства на чужие земли, доказательства национального превосходства, основанные на фантастических выкладках о древности своего этноса, клевета в угоду политическому режиму на целые социальные слои и даже народы — все это на совести историков. Истерическая убежденность части наших сограждан в том, что едва ли не весь зарубежный мир лишь тем и озабочен, как насолить России, отнюдь не всегда объясняется тем, что эти люди плохо учились истории. Многие из них как раз хорошо учились. Но учили их именно этому. И не только школа. Но и газеты, книги, кино.

Очень важно, чтобы, изучая историю, человек осознавал связь между явлениями. Если он понимает, что приток дешевого золота в XVI веке привел к стремительному росту цен в Испании и явился одной из причин разорения испанского ремесла, то есть шанс, что он не станет добиваться накачивания экономики «пустыми» деньгами. Если осознает, что антизападничество, контрреформа и застой всегда шли в России рука об руку, может быть, задумается, так ли полезна нашей стране агрессивная националистическая риторика…

Патриотизм, конечно, не воспитывается одними положительными примерами. Их чрезмерная концентрация способна вызвать не только гордость, но и отторжение, как это произошло в СССР. С другой стороны, отрицательные примеры совсем не обязательно порождают «комплекс национальной неполноценности». Да и нет в истории однозначно положительных и однозначно отрицательных примеров.

Другая проблема в том, что патриотическое воспитание у нас понимается почти исключительно как военно-патриотическое. Оборотной его стороной становится милитаризация сознания, внедрение в детские умы не лучших чувств по отношению к соседям. Между тем сугубо мирная деятельность ученых, общественных деятелей, реформаторов способна вызвать не меньшую гордость за свою страну, чем военные подвиги.

Анализ негативных сторон истории, прежде всего национальной, необходим и потому, что самокритика и самоанализ всегда полезнее самовосхваления и самолюбования. Такой анализ — глубоко патриотическое дело. Конечно, надежды на то, что общество, проанализировав ошибки прошлого, гарантирует себя от их повторения, иллюзорны, но шанс их избежать в этом случае все же появляется. А вот в том случае, когда «над победами нашими встают пьедесталы, которые выше побед», такого шанса точно не существует.

Историк не может заниматься отбором только «позитивных событий» и по иной причине. Такой отбор — искажение исторической правды, то есть ложь, фальсификация. Воспитание на лжи воспитывает только цинизм.

Чем же отличается фальсификация от обязательной в каждом историческом исследовании интерпретации событий? Интерпретация — рассуждение историка, основанное на данных источников. Фальсификация — сознательное искажение или замалчивание данных источников в угоду заранее сформированной концепции.

В последние годы часто слышим: «Хватит переписывать историю!» Люди, повторяющие этот призыв, совершенно не представляют специ­фики исторического знания. Переписывание истории идет непрерывно. Постоянно открываются новые источники, вносятся коррективы в представления ученых. Более того, новые поколения исследователей задаются принципиально новыми вопросами и потому исследуют источники под новым углом зрения. Кстати, не может быть «фальсификации истории в ущерб интересам России». Как и в ущерб интересам любого другого государства. Фальсификация — всегда в ущерб интересам науки, интересам познания исторической истины.

Часто приходится слышать, что глубокий анализ событий прошлого следует оставить историкам, а школьникам история нужна не как наука, а как набор неких отобранных общепризнанных положений, способных укрепить национально единство. (Читай: национально-исторических мифов.) Убежден, что в школе должны преподаваться именно основы наук. В том числе и исторической науки.

История «горячая», принципиальная, страстная отнюдь не синоним истории разделяющей. Это зависит от состояния общества в конкретный период. Но историк не может и не должен в угоду общественному мнению скрывать те или иные страницы истории. Такое сокрытие, замалчивание способно лишь подогреть в обществе обиды и страсти. Школьная же история «холодной», отстраняющейся от спорных вопросов, тем более быть не может. Иначе подростки станут получать ответы на занимающие их вопросы из других, часто недобросовестных рук.