Теперь будет, кому заняться фальсификацией истории!
Директором Института российской истории РАН может стать А.А. Данилов, создатель неосталинистских учебников для школ по истории России ХХ века.
Россия — вперед,
Институт российской истории РАН — назад!
7 декабря на общем собрании Института российской истории РАН А.Н. Сахаров выступил с заявлением, что снимает свою кандидатуру на выборах директора ИРИ РАН и поддерживает кандидатуру А. А. Данилова. Поддержанный кандидат не озвучил никакой программы деятельности института, ограничившись набором общих фраз в стиле заплесневелой брежневщины. Тем не менее велика вероятность того, что Историко-филологическое отделение РАН изберет именно его директором ИРИ РАН на своем заседании 13 декабря.
Кто же такой Александр Анатольевич Данилов? Выпускник истфака Хабаровского пединститута. Защитил две диссертации с весьма красноречивыми названиями. Кандидатскую «Комсомол — активный помощник КПСС в воспитании рабочей молодежи в ходе социалистического соревнования. 1966—1980 гг.» — в 1986 году. А докторскую «Партийное руководство развитием творческой активности работающей молодежи. 1960-е — 1980-е гг.» — в 1990 году! То есть в разгар обновления общества, когда вполне можно было так не прогибаться! Эти кое-как сляпанные по советским брошюркам и газетенкам низкопробные работы (архивы тех периодов закрыты наглухо и теперь) показывают подлинное лицо «ученого». В творческом наследии Данилова только такие самостоятельные «монографии»: «Молодой рабочий: становление социально-активной личности» (М., 1986), «Живая связь поколений» (М.,1988) и «Социалистическое соревнование трудящихся масс» (Харьков, 1989). В настоящее время Данилов заведует кафедрой истории (бывшей кафедрой истории КПСС) в МПГУ им В.И. Ленина.
Итак, к руководству самым важным историческим НИИ страны рвется типичный советский проходимец, комсомольский «воспитатель рабочей молодежи», одним словом — ПРОПАГАНДИСТ.
Но не только перечисленными «выдающимися достижениями» знаменит Данилов. Он — один из основных авторов и руководитель коллектива создателей неосталинистских концепции и учебников для школ по истории России XX века. Многие их положения, вся их просталинистская направленность прямо противоречат концепции модернизации России, выдвинутой президентом Д.А. Медведевым. Вместо того чтобы двигать страну вперед, авторы этих учебников тянут ее назад — в безысходность сталинско-брежневских времен, забивают сталинистской дурью головы наших детей. И это в стране, претендующей быть демократической и правовой!
Приведем несколько цитат из даниловской концепции истории России 1900—1945 гг., до сих пор висящей на сайте издательства «Просвещение»:
«Основное внимание учащихся предполагается сконцентрировать на объяснении мотивов и логики действий власти».
«Нэп не «сломали», а он «сломался» под тяжестью стоявших перед ним задач».
«Сплошная коллективизация стала лишь иным, альтернативным способом решения задачи получения средств для индустриализации, которую не смог решить нэп. Да, она была ломкой сельской жизни. Но иного варианта решения стоявших задач (в том числе и нэповского) просто не существовало».
«Организованного голода на селе в СССР не было». (Если бы президент Медведев выступил с такими словами о Голодоморе, то украинские националисты поймали бы его на фальсификации истории. Однако президент использовал в своем выступлении не даниловскую ложь, а объективную историческую экспертизу ИРИ РАН, которую готовил в том числе и автор этой статьи — В. Л. и И. К.)
«Ряд других стран в эти и последующие годы решали задачи индустриализации с меньшими издержками и потерями. Но зато и в несравненно более растянутые сроки. Для СССР 30-х годов это было категорически неприемлемо».
«Сопротивление курсу Сталина на форсированную модернизацию и опасения лидера страны утратить контроль над ситуацией было главной причиной «большого террора»… Сталин действовал в конкретно-исторической ситуации (т.е. осуществляя государственный террор. — В.Л. и И.К.), действовал (как управленец) вполне рационально…»
«С приходом к руководству НКВД Л.П. Берия, пусть и не в прежних масштабах, но террор был поставлен на службу задачам индустриального развития: по разнарядкам НКВД обеспечивались плановые аресты инженеров и специалистов, необходимых для решения оборонных и иных задач на Дальнем Востоке, в Сибири. Террор превращался в прагматичный инструмент решения народнохозяйственных задач. Оправдания и объяснения этому, конечно, нет. Однако репрессии выполняли и функцию устрашения для тех, кто нерадиво работал».
«Следует четко определить, кого мы имеем в виду, говоря о репрессированных. Думается, было бы правильно, если бы здесь появилась формула, в которую будут включены лишь осужденные к смертной казни и расстрелянные лица».
«Что же мы построили в 30-е годы? <…> была создана мобилизационная политическая система, без которой в короткий срок невозможно было решение задач индустриального рывка».
«Значение документа (пакта о ненападении с Германией. — В. Л. и И. К.) состоит в другом — СССР стал наряду с другими великими европейскими державами участвовать в решении судеб Европы».
«Тема репрессий военной поры может быть показана не только как продолжение политической линии довоенного времени, но и как необходимое средство борьбы с мародерством и паникерством, средство укрепления трудовой и исполнительской дисциплины. При этом важно подчеркнуть, что суровые законы военного времени действовали во всех воюющих странах с равной степенью жесткости. Вместе с тем с учетом политической заостренности катынского вопроса, не оправдывая убийства военнопленных в Катыни, следовало бы отметить, что со стороны Сталина расстрелы в Катыни — это был не просто вопрос политической целесообразности, но и ответ за гибель многих (десятков) тысяч красноармейцев в польском плену…»
«Особой осторожности и сдержанности требует отражение в тексте учебника вопроса о депортации народов Кавказа и др. в годы войны».
Последние откровения Данилова впечатляют не меньше. То он говорит о «процветании» советских окраин благодаря сталинщине и брежневщине — вероятно, феодально-коммунистическая система казнокрадства, кумовства и самодурства местных партийных царьков способствовала «процветанию». То называет сталинскую Конституцию 1936 г. «самым прогрессивным и демократичным во всем мире законом», замалчивая отсутствие в ее тексте, скажем, таких демократических «мелочей», как свобода передвижения и свобода религиозной пропаганды, абстрагируясь от декларативного и демагогического характера этого «самого прогрессивного» документа. По убеждению Данилова, «советские политики учитывали все нюансы (!!! — В. Л. и И. К.), давая почти всем категориям граждан право избирать на выборах 1937 года». Однако о том, какой в реальности им предоставили выбор, — молчание.
Неужели мы на пороге сталинизации ИРИ РАН и, соответственно, фальсификации всей российской истории ХХ века?
Владимир Лавров,
доктор исторических наук,
заместитель директора
Института российской истории РАН
Игорь Курляндский,
кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник
Института российской истории РАН
