«Всё давно уже сказано». Лучшее от запрещённого в СССР Андре Жида
22 ноября исполняется 150 лет со дня рождения великого французского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе Андре Жида.
Андре Поль Гийом Жид родился в Париже 22 ноября 1869 года. Скончался там же 19 февраля 1951‑го на 82 году жизни.
В отличие от остального мира, да и нашей страны до 1936 года, выдающийся француз не столь популярен в России, поскольку его произведения были запрещены к печати в Советском Союзе. Дружбу страстного поклонника Достоевского с советской властью разрушила публикация очерков «Возвращение из СССР» и «Поправки к моему “Возвращению из СССР”», в которых Жид без прикрас описал свои впечатления от посещения Страны Советов. Эта поездка полностью перевернула мировоззрение писателя, бывшего до этого поклонником социализма.
«Я думаю, что окажу большую услугу и самому СССР, и его делу, если буду говорить о нём искренне и нелицеприятно», – написал писатель в предисловии к первому очерку.
Руководство СССР услугу не оценило, и с 1937 по 1985 год французский классик в нашей стране не издавался.
К счастью, сегодня проблем с доступом к книгам Андре Жида нет. Поэтому в день юбилея великого француза мы имеем возможность опубликовать традиционную подборку цитат из его произведений. «Возвращение из СССР» оставим для следующего повода, пока же остановимся на фразах из знаменитого дневника писателя, а также на мыслях героев его модернистского романа «Фальшивомонетчики» и разнообразного по жанрам сборника «Яства земные».
Лучше, когда тебя ненавидят таким, какой ты есть, чем любят за то, чего в тебе нет.
Чтобы открыть новые части света, нужно иметь смелость потерять из виду старые берега.
На свете есть только одна вещь, ещё более презренная и ещё более отвратительная, чем человек, – это множество людей.
Наши поступки связаны с нами, как свечение с фосфором. Они разрушают нас, это правда, но они же создают наше сияние.
Самый деловой вид бывает как раз в те минуты, когда нечего делать.
Столько народа пишет, и так мало народа читает!
Есть множество произведений, которыми мы восхищаемся, так сказать, по доверию, оттого что все восхищаются ими и никто до сих пор не догадался или не посмел сказать, что они бездарны.
Для француза немыслимо дожить до средних лет, не получив сифилис и орден Почётного легиона.
Как чудесна была бы жизнь, если бы мы довольствовались одними реальными бедствиями, не преклоняя слуха к призракам и химерам нашего ума.
Когда бог заставляет нас делать что‑нибудь, он забавляется тем, что предоставляет нам думать, будто мы сами хотели это сделать. В этом и заключается его гнусная игра.
По мере того как душа погружается в набожность, она утрачивает смысл реальной жизни, вкус, потребность и любовь к ней.
Мудрость начинается там, где заканчивается страх перед богом.
Самое трудное в жизни – серьёзно относиться к чему‑либо в течение продолжительного времени.
Печально, когда любовь вместо того, чтобы составлять счастье жизни, становится её бедствием… Несомненно, такой любовью и любит нас бог.
Когда на твой вопрос отвечает философ, перестаёшь понимать вопрос.
Заметили ли вы, что в этом мире бог всегда молчит? Говорит только дьявол.
Дьявол с богом заодно, они действуют сообща. Мы стараемся убедить себя, будто всё зло, существующее на земле, идёт от дьявола, но это объясняется тем, что иначе мы не нашли бы в себе сил простить богу.
Одобрение большинства не может быть доказательством истины.
То, в чём раскаиваешься, поначалу всегда восхитительно.
Всё давно уже сказано, но так как никто не слушает, приходится постоянно возвращаться назад и повторять всё сначала.
Фото: telegraph.co.uk
_26224632_b.jpg)
