Двух веков как не бывало. О правилах цензуры и несообразности царской головы от Александра Радищева
Чело надменное вознесши,
Схватив железный скипетр, царь,
На громком троне властно севши,
В народе зрит лишь подлу тварь.
Александр Радищев
31 августа исполняется 270 лет со дня рождения великого русского философа, поэта и писателя Александра Николаевича Радищева.
Главное произведение Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» было впервые напечатано в 1790 году в домашней типографии без указания фамилии автора, что не спасло Радищева от последующего ареста и смертного приговора, впоследствии заменённого ссылкой. Сегодня, перечитывая нетленное творение «первого русского революционера», понимаешь, что за два с лишним столетия в России ничего не изменилось.
Считается, что именно «Путешествие» Радищева сначала взбудоражило умы декабристов, Пушкина и Грибоедова, а затем оказало влияние и на Герцена с Владимиром Ульяновым.
Если вы вдруг не читали Радищева, то из цитат, которые мы традиционно публикуем в день юбилея автора, вы поймёте, почему нынешним руководителям российского государства впору вновь запрещать публикацию «Путешествия из Петербурга в Москву».
Русской народ очень терпелив, и терпит до самой крайности; но когда конец положит своему терпению, то ничто не может его удержать, чтобы не преклонился на жестокость.
В чьей голове может быть больше несообразностей, если не в Царской?
Член общества становится только тогда известен правительству, его охраняющему, когда нарушает союз общественный, когда становится злодей!
Какой вред может быть, если книги в печати будут без клейма полицейского?
Обыкновенные правила ценсуры суть: почёркивать, марать, не дозволять, драть, жечь всё то, что противно естественной религии и откровению, всё то, что противно правлению, всякая личность, противное благонравию, устройству и тишине общей.
Запрещая вольное книгопечатание, робкие правительства не богохуления боятся, но боятся сами иметь порицателей. Кто в часы безумия не щадит бога, тот в часы памяти и рассудка не пощадит незаконной власти.
И так священники хотели, чтобы одни причастники их власти были просвещенны, чтобы народ науку почитал божественного происхождения, превыше его понятия и не смел бы оныя коснуться… Неистовые! Осмотритесь, вы стяжаете превратностию дать истине опору, вы заблуждением хотите просвещать народы.
Знатность без истинного достоинства подобна колдунам в наших деревнях. Все крестьяне их почитают и боятся, думая, что они чрезъестественные повелители.
Священнослужители были всегда изобретатели оков, которыми отягчался в разные времена разум человеческий.
Сродно хвилым, робким и подлым душам содрогаться от угрозы власти и радоваться её приветствию.
В последний час, когда свет от нас преходить начинает и отверзается вечность, ниспадают тогда все степени, мнением между человеков воздвигнутые. Человек тогда становится просто человек.
Блаженство наше в отношении детей наших зависит много от нас самих.
Если, читая, тебе захочется спать, то сложи книгу и усни. Береги её для бессонницы.
Что запрещено, того и хочется. Мы все Евины дети.
_26224632_b.jpg)
_21194918_b.jpg)
