Убоги ли боги славянского язычества?

Агония древнерусской религиозности длилась почти тысячу лет, но так и не закончилась полным забвением.

«Особенно убого было язычество Руси, жалки её боги, грубы культ и нравы. Не поэтически смотрела Русь на природу, и не создавало воображение никакой широко задуманной религиозной метафизики». Эти два коротких предложения, принадлежащие перу Евгения Аничкова (1861–1938): историка и филолога, автора известной монографии «Язычество и Древняя Русь», вот уже без малого сто лет (с 1914 года) будоражат всех тех, кто неравнодушен к отечественной истории. У Аничкова были и есть сторонники, но гораздо чаще ему возмущенно противоречили и противоречат — с доказательствами в руках и без таковых. Десятки монографий и диссертаций, сотни научных, научно-популярных и популярных без оглядки на науку статей начинались и начинаются словами: «На протяжении многих лет бытовало мнение о крайней примитивности славянских языческий верований, в то время как благодаря современному развитию науки можно с уверенностью утверждать обратное».

Дальше излагаются факты (часто противоречивые) и делаются выводы (порой спорные). Надо сказать, что и сам Аничков написал приведенные выше слова не из желания посочувствовать древним и современным славянам. Это был выпад против русской мифологической школы (возникла в 1840–50-е годы), романтизирующей и возводящей на пьедестал славянские архаичные верования, и её крупнейшего представителя Александра Николаевича Афанасьева (1826–1871) — известного фольклориста, автора трехтомника «Поэтические воззрения славян на природу» (отсюда и аничковское «не поэтически смотрела Русь на природу»). Таким образом, костер полемики по поводу существования или отсутствия у древних славян развитой системы языческих верований, а значит, и пантеона богов, разгорелся ещё в позапрошлом веке. И, что интересно, пылает до сих пор.

В наше время славянские языческие боги переживают второе рождение. Не секрет, что подобное происходит там и тогда, где и когда есть необходимость сформировать новое мировоззрение. Монотеистические религии (в нашем случае это христианство) — международны, а языческие религии уходят корнями в специфическую духовную культуру предков. Видимо, сейчас в обществе созрела потребность придать новому мировоззрению узконациональные черты. Не будем анализировать природу этой потребности — нам важен сам факт интереса к языческой религии.

Перун и его свидетели

С чем приходится сталкиваться человеку, желающему освежить или пополнить свои школьные знания о богах Древней Руси? Один и тот же бог — например, Перун у разных историков (что уж говорить о не историках!) будет назван то главой славянского языческого пантеона, то всего-навсего молодым божеством княжеских дружинников (воинов), а во главе пантеона будет поставлен некий Дивий. Лада (Ладо) и Лель (Леля) обнаружат проблемы в идентификации половой принадлежности. Известный по кинематографическим сказкам Ярило превратится в Хорса или станет существовать с ним наравне. Промелькнут и вовсе непонятные имена вроде Семаргла.

Каменный идол Сетовид в селении Олесько Буского района Львовской области. В некоторых источниках XII века его называют главным божеством древнеславянского пантеона. Фото (Creative Commons license): Jan Mehlich

Распутывать клубок противоречивых сведений придется и тому, кто захочет узнать о космогонии (представлениях о происхождении небес, звезд, Солнца и Земли) на основе славянских мифов, выяснить родственные отношения между богами (кто кого породил), уточнить их функции… Почему нельзя привести пусть скудные, но четкие сведения о славянском языческом пантеоне и что лежит в основе подобных разночтений? Ответ на этот вопрос таков: все дело в свидетельствах, которые оставили о себе славянские религиозные древности.

Сколько уже написано и сказано о том, что языческие культы скандинавов, греков, римлян, египтян известны нам лучше, чем свои собственные. Основные «действующие лица» этих пантеонов знакомы нам — хотя бы поверхностно — ещё со школьной скамьи. Что не усвоено на уроках истории, восполняется уроками литературы, где изучается мифология — например, древнеримская. Получается, что свидетельства, которые оставили о себе эти религии, чем-то отличаются от тех, что достались в наследство нам? Ответ — да, именно так и обстоит дело!

К примеру, нюансы и перипетии греческого язычества, уходящего корнями во второе тысячелетие до нашей эры, известны историкам благодаря сказаниям, вошедшим в эпические поэмы. Самые известные из таких поэм — «Илиада» и «Одиссея», приписываемые Гомеру. Это огромные произведения в десятки тысяч строк с развернутой картиной древних греческих культов и систематизацией религиозных верований. Генеалогия греческих богов, иерархия в их огромной семье, история рождения мира даны в поэме Гесиода «Теогония» («Происхождение богов»). Анализ только этих источников позволяет собрать богатейший урожай сведений. Не на что жаловаться и египтянам. Около 90% всех найденных папирусов содержат тексты религиозного характера. А пирамиды — усыпальницы фараонов, в чьих руках была государственная и религиозная власть — надежно сохранили в своих стенах (и на стенах) свидетельства тысячелетней давности.

А что у нас со свидетельствами прошлых тысячелетий? Древнеславянские религиозные тексты, подобные уже упомянутым нами греческим или египетским, не найдены. (Внимание: «Велесова книга», якобы составленная жрецами языческого Велеса, на сегодняшний день признана учеными подделкой, а потому в данной статье рассматриваться не будет). Те сведения, которыми располагает историческая наука на начало XXI века, говорят о сравнительно позднем появлении у славян письменности. Иностранные авторы (в большинстве своем византийские и арабские), писавшие о славянах, оставили разрозненные и неточные данные о религиозных воззрениях наших предков. Свидетельства русских авторов-христиан всегда излагаются с точки зрения осуждения современного им язычества и появляются не ранее XI века, то есть уже во время агонии язычества. Можно ли на основании подобных источников восстановить цельную, стройную и бесспорную картину древних религиозных воззрений славян? Увы, нет. Отсюда так много разночтений и так мало четкости.

Князь, сотворивший кумиров

Историческая наука не была бы наукой, если бы для воссоздания той или иной картины из жизни древних народов ей нужно было бы лишь отыскать некую местную «теогонию» и перевести её на современный язык. Реконструкция языческого культа обычно идет сразу по нескольким направлениям.

Во-первых, принимаются во внимание данные археологических раскопок. Есть ли у нас значимые для понимания проблем славянского язычества находки археологов? Конечно, есть! Найдены как отдельные идолы, так и целые ритуальные комплексы.

Во-вторых, исследуются фольклорные данные. А здесь нам есть чем похвастаться — русскими этнографами и фольклористами собрано безбрежное море, нет, пожалуй, океан сведений. Это ритуальные песни, поговорки, пословицы, обряды, сказки, былины, божба, проклятья, в которых обнаруживается устойчивая архаическая часть, приводятся сведения об отдельных языческих богах и даже связанных с ними сюжетах и мотивах.

В-третьих, учитываются сведения топонимики: названия сел, урочищ, деревень, созвучных с именами богов, и расположение этих населенных пунктов на карте. В-четвертых, рассматриваются лингвистические данные. Ну и, конечно, не сбрасываются со счетов письменные источники, какими бы скромными они ни были.

«Постойте-постойте, — скажет внимательный читатель, — реконструкция славянского язычества с помощью архаичных пословиц, названий деревень… Даст ли это ответ на главный вопрос: насколько развиты у нас были языческие культы? Словом, убоги они были или не убоги? И скажите наконец, существовал ли славянский языческий пантеон? На государственном, так сказать, уровне…».

Иван ЭГГИНК (1787–1867), «Великий князь Владимир выбирает веру». Выбор религии, как и выбор алфавита, — ответственное дело. От него в очень большой степени зависит, с кем в будущем дружить, а с кем воевать

Греческое слово «пантеон» переводится как «все боги» и подразумевает совокупность всех богов того или иного культа. Кроме того, у античных греков и римлян пантеоном назывался храм, посвященный всем богам. Следовательно, нам нужно искать некое ритуальное святилище, где располагались бы все славянские идолы. В «Повести временных лет» есть четкое указание на такое святилище. Около 980 года князь Владимир, видимо, не без участия Добрыни, «постави кумиры на холме вне дворца теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребряну, а ус злат, и Хърса, и Дажьбога, и Стрибога, и Семаргла, и Макошь. И жряху им (то есть, совершая жертвоприношения) … и привожаху сыны своя и дъщери…».

Что дает нам это летописное свидетельство? Князь — глава государства — ставит рядом со своим дворцовым комплексом, но не внутри него, шесть идолов. Далее он приносит им жертвы. К жертвоприношениям также допускаются (или приглашаются) горожане — если бы они были нежелательными гостями, то идолы бы стояли внутри, а не «вне дворца теремнаго». Кроме того, к торжественным жертвоприношениям допускается молодежь. Идем далее. Летопись дает нам имена шести почитаемых славянами богов и выделяет среди них Перуна (только у него была серебряная голова и золотые усы), что позволяет, присовокупив другие сведения, поставить его во главе всего пантеона.

Но вот вопрос: почему в этот пантеон не включен «скотий бог» Велес (Волос)? Он хорошо известен по другим источникам, в том числе и по той же «Повести временных лет», которая указывает, что во время заключения государственных договоров между Русью и Византией в 907–911 годах и в 944 году произносилась клятва «по Русъскому закону… Перуном богом своим и Волосъмь скотиемь богом». Проходит менее сорока лет и исконно славянскому Велесу (Волосу) уже нет места в пантеоне князя Владимира?

Зато в нем находится место для заимствованных из иранской мифологии Хорса (исследователи четко идентифицируют Хорса как солярное божество иранского происхождения) и Семаргла (Симургл — огромный орел в иранской мифологии; на Руси его представляли, судя по найденным изображениям, в виде пса с крыльями)?

Страсти по пантеону

Этим и другим неясным моментам, касающимся пантеона князя Владимира, посвящена огромная литература. При этом точки зрения высказываются самые противоречивые, но в них четко прослеживаются два уже известных нам направления: одно направление формируется группой сторонников существования развитого славянского язычества, а другое — группой противников существования такового.

«Противники» утверждают, что князь Владимир, замысливший объединить разрозненные славянские племена посредством религиозной реформы, «недолго думая», собрал в одном месте идолы богов разных племен. И то, что получилось в результате этого механического собрания, никак нельзя именовать славянским языческим пантеоном. Мол, функции этого «странного свода божеств» дублируются и пересекаются. Так, Хорс воплощает солнце, но и Дажьбог является солнечным божеством. Семаргл же к божествам не относится вовсе, он крылатый вестник богов, курьер, и ему не место в пантеоне.

В общем, неудивительно, что по прошествии каких-то восьми лет эти идолы были свергнуты со своих пьедесталов и изрублены на куски или сожжены, а Перуну так и вовсе пришлось поплавать в водах Днепра, лишившись драгоценных головы и усов. К 988 году Киевская Русь была уже готова принять христианство.

Крылатый Семаргл на персидском блюде VII века. Фото (Creative Commons license): Nickmard Khoey

«Сторонники» в первую очередь настаивают на том, что языческая реформа князя Владимира призвана была подчеркнуть суверенность молодого государства и по отношению к христианской Византии, и по отношению к уже частично крещенной Европе — прежде всего, варягам. Они указывают на сознательное и идеологически верное возвышение князем Владимиром Перуна — бога грозы и воинских успехов, бога-воителя, бога-громовержца. Этим князь укреплял свое положение главы государств и главного военачальника.

Есть ещё одна очень интересная точка зрения. Известный российский ученый Борис Александрович Рыбаков (1908–2001) высказал мысль о том, что пантеон князя Владимира есть стройная теологическая система. При этом она несет в себе явное противопоставление христианской религии, которая к Х веку была на Руси хорошо известна. По мнению Рыбакова, Стрибог (он же Сварог) — бог неба и космоса — в данном пантеоне уподобляется богу-отцу. Дажьбог — древнейший языческий бог белого света, податель благ, сын Сварога — несет в себе функции бога-сына или Иисуса. Макошь — славянская мать судьбы, мать урожая — обрисовывается как женщина, родившая божьего сына.

С христианскими ангелами и архангелами сопоставляются крылатый Семаргл и помощник богов, солнечный Хорс. То есть создаются равнозначные христианству (да и другим мировым религиям) религиозные категории, и теперь византийско-варяжскому христианству можно противопоставить (в том числе и в богословских спорах) цельную теологическую систему. И не случайно Перун — бог русских воинов, усмирявших Волжскую Болгарию, окончательно разгромивших государство хазар, воевавших с Византийской империей — остался без христианского «близнеца» и занял свое место во главе языческого пантеона Руси Х века.

Но как бы там ни было, а через восемь лет князь Владимир все с тем же Добрыней ревностно насаждали новую «теологическую систему», сокрушая ими же воздвигнутых идолов.

«Так к какому выводу мы пришли? — спросит читатель. — К тому, что славянское язычество было не только убогим, но ещё и скоротечным?». Не совсем. Одна только агония язычества длилась у нас не менее тысячи лет, но так и не закончилась полным забвением — смертью — древних богов и их культов. Отголоски религии предков существовали до ХХ века, а в веке XXI, похоже, возрождаются в виде неоязычества. Соответственно, зародилось язычество задолго до самого князя Владимира и его пантеона — во времена, которые принято называть праславянской эпохой.