РепринтЪ: воспоминания о Грозном

Год 1994-й. Осень. Мне 11 лет. Грозный. Улица Косиора. Теплый солнечный день, спокойствие в доме. Мама стирает белье, я играю с младшим братом. Час дня, взрыв.

Выглядываю в окно, вижу дым, огромные клубы дыма. Плачу. Мама берет меня на руки, бежит в ванную. Объясняет: "нам здесь будет безопаснее". Я все равно кричу, я напугана, не понимаю, что происходит. Вижу лицо матери, оно в растерянности. Она пытается спеть мне песню, успокаивает, но не может - ей мешает шум от взрывов.

Через несколько минут все затихло. Мы вышли из ванной. Выбежали на улицу. Я видела людей, соседей, которые не могли говорить. Плакали, навзрыд. Тогда я поняла, что не только дети могут плакать. Боялись верить в то, что началась война. Но война их не спросила, она пришла.

Вечер. Все уезжают. Моя подруга из другого подъезда подходит ко мне, плачет. Мы с ней прощаемся, уверенные в том, что встретимся потом. (Да, мы встретились с ней потом. Летом в 1999 году. Осенью того же года она погибла вместе с братом на трассе Баку-Ростов при ракетно-бомбовом ударе федеральных войск.) Еще никто не знал, что будет дальше. И конечно, даже в самых ужасных кошмарах, я не могла представить, что город, в котором прожила всю жизнь, будет стерт с лица земли.

Ночь. Я все понимаю по разговору мамы. Российские самолеты бомбят, и нужно выехать как можно скорее. Из города уезжала не только моя семья, но и тысячи других. Когда машина проехала несколько километров, я посмотрела назад. Помню только - над городом были сотни огней. Все, кто уезжал из Грозного в горные районы Чечни, были уверены, что война до них не доберется. Но она не стала спрашивать.

Ожидание в горах

Месяц спустя. Ножай-Юртовский район Чечни. Бабушка послала меня к соседям за молоком. Было такое же чистое небо, как тогда в Грозном. Как тогда, я услышала шум самолетов. Они кружились по небу. В какой-то момент мне показалось, что идет какой-то военный парад, в котором летчики показывают свое мастерство.

Но тогда я отлично понимала, что там, в этой механической машине, которая летает, сидит такой же механический человек, которому неважно, что я пришла к соседям за молоком и который может легко скинуть на меня бомбу.

Я испугалась. Соседи взяли меня с собой в подвал, чтобы спасти от осколков. Тогда я не знала, что через несколько месяцев их семья из 11 человек погибнет в этом же подвале от бомбовых ударов федеральной авиации. Но в тот день и я спаслась, и эта семья, которой оставалось жить совсем немного.

Тогда мы все жили в ожидании. В горах, как и везде, не было света. Включали его редко. Все слушали радио, работающее от батареек. Мы знали, что о Чечне говорит весь мир, и надеялись, ждали того, что все скоро закончится... Не закончилось.

Новый год под бомбами

Новогодняя ночь. Мои близкие в большой комнате дома встречали 95 год при свечах, без света. Все загадали желание, желание было одно - чтобы быстрее закончилась война. Но она тотчас дала о себе знать. В полпервого ночи над нами со страшным ревом пролетел самолет-истребитель. Окна дома задрожали, все были в панике, каждый из нас ожидал того, что дом, в котором мы находимся, могут разбомбить.

В этот момент я побежала в длинный темный коридор и легла на пол, пытаясь перекричать шум. Я громко молила бога о том, чтобы бомба не упала на наш дом и чтобы самолет разбился. Дрожь проходила по всему телу, я понимала, что может быть встречаю свой последний новый год. Плакала, плакала, ревела...

В это время во мне накапливалась огромная ненависть ко всему, что было связано с Россией. С этой ненавистью я долго не могла расстаться. О войне я не могла говорить без слез.

Мне было 11 лет, я четко представляла себе, что значит - жизнь, и какова ее цена. Эти ощущения невозможно описать словами, когда очень близко чувствуешь смерть. В горле собирается комок, трудно дышать и мысли идут беспорядочно.

Так прошел мой новый год. Ребенком я поняла, что мир, в котором живу, разрушен. Эти мысли не оставили меня даже сейчас, в 20 лет...

Теперь нет того города, в котором я жила, и нет того дома, где я молила бога, чтобы разбился самолет. Мне повезло больше - я спаслась.

В моей жизни, как и у всех чеченских детей, вихрем промчалась безумная война...